Содержание

Введение……………………………………………………………………...3
I Состояние государства и общества к началу гг. 80-х XX в.: нарастание кризисных явлений……………………………………………….8
II Реформа политической системы в СССР в период «перестройки» (1985-1990 гг.)……………………………………………………………………20
2.1 «Перестройка» М.С. Горбачева: замыслы и результаты (середина 80-х – начало 90-х гг. XX в)………………………………………………………...20
2.2 Распад СССР (1991-1992 гг.)…………………………………………..24
III Исторические процессы реформирования и становления российского государства и общества в условиях смены модели общественного развития (90-е гг. XX в – начала XXI в)…………………..28
3.1 Исторические процессы 90-е гг. XX в………………………………...28
3.2 Правовые основы новой российской государственности……………32
3.3 Этапы становления современного российского государства………..36
Заключение…………………………………….…………………………..41
Список использованной литературы…………………………………...44


Введение
С 1980-х гг. наша страна находится в процессе трансформации, которая прошла уже целый ряд этапов. Период начала 80-х гг. XX в. – начала XXI в. очень значим в истории СССР и России, так как он стал временем кардинальных государственных изменений и вместе с тем - временем формирования приоритетов и принципов будущего развития России. Состоявшиеся преобразования, имеющие исключительную важность в новейшей отечественной истории, требуют от исследователей пристального внимания, так как они непосредственно связаны с современными проблемами продолжающегося совершенствования государства и общества. Исходя из этого, данная тема чрезвычайно актуальна в историко-теоретическом, политическом и в практическом плане, поскольку ее изучение дает возможность сформулировать не только научно обоснованные выводы, но и рекомендации субъектам, планирующим работать в науке или педагогике, в органах власти и управления. Очевидна потребность в комплексном и логически последовательном анализе всего сложного и противоречивого процесса реформирования отечественного государства и общества в указанный период.
Историографию по данной теме можно хронологически разделить на три основные группы: 1) работы, опубликованные в период с 1980-х гг. до распада СССР (1991 г.); 2) работы, вышедшие в свет с 1992 г. и до конца XX в.; 3) работы, относящиеся к началу XXI в.
К первой группе относятся труды, вышедшие в свет в условиях существования государственного социализма в СССР в границах того исторического времени, которое охватило окончание так называемого «застойного периода» и весь период «перестройки» (середина 1980-х гг. - 1991 г.). В части исследований, относящихся к данной группе, вышедших до 1987-1988 гг., исторические события рассматриваются преимущественно в духе концепции «развитого социализма». Им в той или иной мере свойственно замалчивание реальных негативных явлений и преувеличение достигнутых успехов. Но анализ, представленный исследователями, выявил серьезные проблемы, и это подтверждает, что курс, провозглашенный руководством КПСС и государства и направленный на осуществление преобразований, был вызван объективными потребностями.
Ко второй группе мы отнесли работы, вышедшие в свет в период с 1992 г. и до конца XX в. Выделение этого периода в историографии обосновано тем, что в то время, в связи с трансформацией социально-экономической и общественно-политической системы общества, многие авторы стали исследовать исторический опыт реформирования с новых теоретических и методологических позиций.
Одной из первых попыток коллективного всестороннего анализа исторического процесса реформирования отечественного государства явился труд ученых Российской академии государственной службы (РАГС) при Президенте РФ. Авторы дали подробное изложение хода и содержания преобразований, осуществленных в СССР и России, а также свое видение возможных причин несоответствия замыслов реформ и полученных результатов.
Важное значение имеют работы В. Согрина, в которых изучаются преимущественно политические аспекты реформирования российского государства в исторической ретроспективе, однако, наряду с этим, уделяется внимание рассмотрению социально-экономических аспектов процесса реформирования. Проводя анализ неудач процесса преобразований, автор пытается выяснить влияние результатов реформирования на ход всеобщей истории. Сюда же можно отнести работы ряда авторов, которые рассматривают реформирование в контексте событийного протекания отечественной истории, в том числе и в 1980-е – 1990-е гг.
Рассматривая причины неудач проведенных трансформаций, авторы приходят к выводу о том, что реформы могут быть успешными, если они являются научно продуманными и обоснованными, имеют механизм реализации. Достаточно широко учеными были изучены политологические и правовые аспекты реформирования, в том числе: формирование многопартийности, особенности политической модернизации в России, политические переходные процессы 80-х – 90-х гг. XX в., демократизация, реформирование национально-государственного устройства, суверенизация республик, развитие федерализма в России.
Отдельную группу составляют исследования зарубежных авторов, в том числе Н. Верта. Их особенность состоит в том, что среди иностранных исследователей есть не только современники, но и очевидцы происходивших событий.
В целом 90-е гг. XX в. характеризовались появлением работ, в которых, как правило, присутствовал разносторонний анализ различных аспектов реформирования государства и общества. Вместе с тем с того времени накопился большой объем знаний, фактов по этой проблематике, которые были ещё слабо увязаны между собой.
К третьей группе мы отнесли исследования, посвященные различным аспектам избранной нами темы, вышедшие в свет с 2000 г. и вплоть до настоящего времени. В 2000-е гг. отчетливо обозначился интерес исследователей к процессу реформирования, его этапам, расширилась проблематика работ. Появились труды, специально посвященные отдельным аспектам процесса реформирования государства и общества.
Таким образом, историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что различными авторами освещен довольно широкий круг вопросов, связанных с реформированием отечественного государства и общества в 80-е и 90-е гг. XX в. Для большинства исследований советского периода характерна сохранявшаяся приверженность определенным стереотипам, поэтому их оценки требуют пересмотра. Новый виток преобразований в стране в начале XXI в. привел к тому, что проблематика реформирования государства и общества у многих учёных России чаще стала рассматриваться сквозь призму социологии, экономики, политологии, юриспруденции.
При подготовке настоящей работы использовались документальные данные, представленные в статистических сборниках и обработанные О.С. Ереминой, и публикации периодической печати, относящиеся к различным этапам исследуемого периода. При исследовании процесса реформирования российского государства и общества, особенно в 90-е гг. XX вв. существенную роль сыграло изучение законодательных и нормативно-правовых актов, различных государственных документов, позволившее более полно представить позицию органов государственной власти и управления по вопросам проводимых реформ и воспоминания и размышления очевидцев и активных участников изменений, происходивших в исследуемый нами период. Так, можно выделить работы В. Воротникова, Е. Гайдара, М. Горбачева, Н. Рыжкова, каждый из которых пытается осмыслить исторические события сквозь призму собственного видения.
Цель настоящей работы состоит в анализе аспектов преобразований, происходивших в стране начиная с 80-х гг. XX в. по начало XXI в., и их последствий для государственности России.
Согласно цели мы поставили следующие задачи:
1. Рассмотреть тенденции социально-экономического и политического развития советского государства и общества в 70-80-е гг. XX в;
2. Исследовать попытки и итоги реформирования государственности в рамках советской системы в социально-экономической и политической сфере административными средствами (конец 80-х гг - начало 90-х гг)
3. Описать процесс смены модели общественного развития (90-е гг. XX в – начала XXI в).


I Состояние государства и общества к началу гг. 80-х XX в.: нарастание кризисных явлений
Для социалистического государства СССР к началу гг. 80-х XX в. было свойственно складывание так называемых кризисных явлений в экономической, внешнеполитической, внутриполитической и духовной сферах. В данном вопросе следует оценивать объективно явные достижения советской системы (например, социальные) и цену, которой они оплачивались. Перечислим наиболее бросающиеся в глаза факты.
Во внешней политике Советского Союза в этот период были следующие приоритеты: а) сплочение социалистического лагеря, дальнейшее развитие политического, экономического и другого сотрудничества социалистических стран; б) нормализация отношений между Востоком и Западом, устранение угрозы ядерной войны; в) поддержка прогрессивных, национально-освободительных, демократических сил и движений. Эти задачи актуальны и пронизаны пафосом общечеловеческих интересов. Однако решались они ценой нередко неоправданных временем усилий и немало оставалось на уровне деклараций, фактом была и демонстрация силы. Причинами подобной ситуации, видимо, следует считать ошибки внешнеполитического ведомства органов власти того времени. Так же сказывались чрезвычайная напряженность и сложность международной ситуации, непрекращающаяся гонка вооружений, противоборство двух систем (в 70-е гг. на гонку вооружений тратилось в мире более 1 млн. долларов в минуту).
На Западе усиленно педалировался тезис «советской военной угрозы». Запад видел метод решения своих внутренних проблем и способ удушения социалистических стран. Разумеется, политика СССР идеологически извращалась, но советские танки в Европе были фактом. В советских официозах тогда охотно рассуждали об обреченности капитализма, трудности которого выдавались за агонию, о военной угрозе со стороны Запада, а также со стороны Китая. На фоне неприятной для капитализма экономической динамики в социалистических странах просматривались определенные успехи: крепло их сотрудничество, развивалась экономика. С 1950 по 1975 гг. объем промышленного производства в социалистических странах возрос примерно в 10 раз, а в капиталистических - всего в 3,4 раза. Принятие в 1973 г. ГДР в ООН, рост международного авторитета Кубы, Лаоса, Вьетнама и других стран также говорили о растущем активе социализма. В то же время уже тогда были допущены такие просчеты, как однобокая ориентация на США и Европу, отказ от участия в работе многих комитетов и комиссий ООН и т.д. Нагнеталась психология «осадного положения», приводившая к неадекватным решениям, к отсутствию должной гибкости на переговорах. Ввод войск в Чехословакию (1968), в Афганистан (1979) подрывал доверие к мирным инициативам СССР.
Достижение паритета по ядерным вооружениям (количество и качество ядерного оружия у СССР и США стало примерно равным) побудило эти страны к переговорам по ограничению ядерного оружия. В мае 1972 г. в Москве заключен на 5 лет договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1). Дальнейший прогресс по ОСВ был приостановлен производством в США крылатых ракет и размещением советских ракет средней дальности (СС-20) в Восточной Европе. В итоге гонку вооружений обуздать не удалось. Экономика СССР все более задыхалась в этой изнуряющей гонке.
В отношениях с другими социалистическими странами внешне казалось, что все идет как нельзя лучше. Регулярно проводились двух- и многосторонние встречи, действовал СЭВ, крепла социалистическая интеграция и т.п. Но обсуждение различных проблем нередко оставалось на уровне разговоров. Попытки руководства той или иной страны учесть национальные особенности рассматривались Москвой чуть ли не как измена делу социализма. Жестко выпячивался классовый подход. Венгерский и югославский опыт объявлялся отступлением от социализма, Советы Кремля грешили назидательностью и «квасным патриотизмом». Недооценка общечеловеческих интересов снижала привлекательность социалистического идеала.
Рассматриваемый период также характерен активными попытками реформирования экономики СССР, проводимых без каких-либо существенных изменений самой административно-командной системы. Поэтому любые реформы, как показала практика, оказались обречены на неудачу.
Например, суть экономической реформы, начавшейся в сентябре 1965 г., состояла в следующем: а) сокращение плановых показателей, доводимых до предприятий; б) создание на предприятиях фондов материального стимулирования; в) более широкое применение кредита, прибыли и т.п. Еще до этого решения упразднялись совнархозы и восстанавливалось отраслевое управление (министерства). «Генератором» реформы был Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин. Еще в марте 1965 г. на Пленуме ЦК КПСС был обсужден вопрос «О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства СССР» и определены пути преодоления отставания этой отрасли - введение твердых планов заготовок на ряд лет, повышение закупочных цен, внедрение хозрасчета и др. Первые шаги реформы обнадеживали. Восьмая пятилетка (1966-1970) по основным показателям успешно выполнялась. Но уже через пару лет реформа потребовала дополнительных импульсов, так как было уже ясно, что «ведомственность», нехватка подготовленных управленцев, несовершенство показателей и пр. становились серьезным тормозом реформы. Так, создание поощрительных фондов (идея великолепная) не могло серьезно стимулировать рабочего, так как премии в среднем составляли 3 % от зарплаты.
Намерения расширить самостоятельность предприятий противоречили усилению административных и экономических полномочий министерств. Сохранялось и господство «вала». Все более натянутыми становились личные отношения между равнодушным к реформам Брежневым и Косыгиным. Формальное и фактическое выполнение планов по «валу» убаюкивало многих сторонников реформ.
Добыча западносибирской нефти и фонтаны «нефтедолларов» маскировали пробуксовку реформы. Кроме того, с начала 70-х гг. в СССР разворачивается работа над 15 крупнейшими народнохозяйственными программами (Нечерноземье, БАМ и др.). На фоне величия этих «строек века» говорить о неудачах реформы было как-то неловко, молчали и о том, что многое делается на экстенсивной основе, а не за счет повышения производительности труда.
Важным социально-экономическим фактором того времени было соцсоревнование, различные почины, юбилейные вахты и т.п. При этом активно пропагандировались передовые методы организации труда, повышалась трудовая активность. Впрочем, хватало и формализма, шумихи, парадности, в которой глохли ростки нового. К примеру, так случилось со знаменитым «щекинским методом», суть которого в том, что плановые фонды зарплаты оставались на уровне плана базового года, вся экономия фонда зарплаты, полученная за счет уменьшения численности работников, должна поступать в распоряжение предприятия. Девиз щекинцев «Меньше работников - больше продукции». Результаты эксперимента впечатляют и сейчас. В 1967-75 гг. в объединении «Азот» объем производства возрос в 2,7 раза при уменьшении персонала на 1514 чел., производительность труда увеличилась в 3,4 раза, а зарплата - всего на 45 %. Снижение численности работающих укрепляло дисциплину, побуждало внедрять новую технику, автоматизацию и т.п., т.е. минусов в эксперименте не было. Однако вскоре «метод щекинцев» был похоронен системой. Причины следующие: 1) плановые органы меняли в сторону снижения объемы зарплаты, премий; высокую зарплату, если она даже дважды оказывалась заработанной, тогда было принято не допускать; 2) когда планировали от «достигнутого», перевыполнение плана порождало острые проблемы хранения, реализации продукции и т.п.; 3) высвобождение излишней рабочей силы раздражало чиновников, так как ставило вопросы переквалификации, трудоустройства и т.д.; 4) при раздутых штатах начальству легче создавать недокомплект рабочей силы, т.е. сэкономить фонд зарплаты и получить соответствующие премии, легче выполнить команду «сверху» и послать людей на сенокос, стройку и т.п. Разумеется, новый метод повышал требования к управленцам, хозяйственникам, т.е. был несовместим с командно-бюрократической системой, которая и отправила инициативу «щекинцев» в небытие.
«Механизм торможения» сложился и в сельском хозяйстве. Так, с 1970 по 1980 гг. производственные фонды в этой отрасли выросли на 239 %, производство удобрений удвоилось и т.д. Однако, общий объем сельхозпродукции увеличился лишь на 10 %, а продукция растениеводства - только на 4 %. Причины тому потомки видят в искоренении у крестьянина чувства хозяина, в администрировании, в слабом научном обеспечении, в низкой технологической культуре. Например, в 1970-е гг. СССР ежегодно закупал за валюту около 10 млн. т. зерна по цене 150 долларов за тонну. А госзакупки производились в среднем по 120 рублей. Покупательная же способность доллара по потребительским товарам была тогда примерно в 4 раза выше рубля. И если бы сельчанам платили за тонну зерна пусть не 600 рублей, а хотя бы 200-300, то зерновая проблема в СССР была бы снята. В итоге сельский труженик не стремился качественно работать, хотя государство периодически повышало закупочные цены, списывало долги, посылало на помощь «шефов» и т.п. Много средств не доходило до собственно производства сельхозпродукции, так как львиная доля денег уходила к мелиораторам, в «Сельхозтехнику», «Сельхозхимию», на благоустройство райцентров и различных контор, переработку продукции и др.
Внешнеторговый баланс СССР в те годы становится похожим на баланс слаборазвитых стран. Если в японском экспорте доля машин и оборудования составляла 70 %, то в советском - лишь около 10 %, а 70 % экспорта составляло сырье - нефть, газ. Много продавали и оружия. СССР ввозил и оборудование (нередко не самое новое), и зерно, и овощи, и ширпотреб, и пр.
Весьма болезненные проблемы возникали в области НТП. Эта сфера требует постоянного внимания, творческого подхода и солидных капиталовложений. На XXIV съезде КПСС (1971) обсуждался вопрос о научно-технической революции, о соединении науки с производством. Было также решение провести пленум ЦК КПСС по вопросам ускорения НТП. Принимались различные решения и постановления, но должной целеустремленности в решении главных задач НТП не было. Партийно-государственной элите удобней было убаюкивать себя былыми достижениями - ведь совсем недавно СССР обгонял США по добыче угля, производству турбин, тепловозов, цемента. Пленум ЦК по НТП так и не состоялся. Экстенсивный характер развития нашей экономики, наращивание вооружений сокращали долю бюджетных расходов на жизненно важные для НТП сферы. Так, в 1970-84 гг. доля расходов на науку и образование сократилась с 5,5 до 4,6 %. Очевидно, стали сказываться инфляционные процессы, нарастание бюджетного дефицита. Кроме того, бюрократические рогатки, ограничение финансирования, не заинтересованность управленцев в постоянном обновлении технологии производства приводили к тому, что половина научного задела в производство не внедрялась. И это тогда, когда более 40 % занятых в материальном производстве относились к категории работников ручного труда. Высококвалифицированный труд постепенно обесценивался, падал престиж инженерных профессий, снижались конкурсы в технические вузы. Если в России до 1917г. инженер получал в 3-5 раз больше рабочего, то в рассматриваемый период зарплата ИТР лишь незначительно превышала зарплату рабочих, и это превышение неуклонно сокращалось. В 1965-79 гг. это превышение сократилось. Подобное выравнивание зарплат инженера и рабочего говорило не о торжестве социальной справедливости, не о формировании социальной однородности, а о падении роли ИТР в производстве. Эта роль и не могла быть высокой, поскольку в народном хозяйстве СССР весьма значительной была доля устаревшего оборудования. Так, в 1970-82 гг. в США обновилось 66 % всего оборудования, в странах ЕЭС - 70-75 %, в Японии и Канаде - 82 %, а в СССР - 10-15 %. Эти обстоятельства и обусловили растущее отставание от капиталистических стран по производительности труда.
В целом, в указанные годы, несмотря на общее и значительное увеличение валового продукта, и повышение уровня жизни народа, СССР в экономическом развитии отставал, в силу целого комплекса объективных и субъективных причин, от развитых капиталистических стран. Более того, «проморгав» технологическую и информационную фазы НТП, правящая партийно-государственная верхушка (прежде всего Брежнев и его ближайшее окружение) обрекла СССР, а затем Россию на дальнейшее отставание.
Весьма насыщенной в этот период была политическая и духовная жизнь советского общества. Активно продолжалась законотворческая работа. Был принят брачно-семейный кодекс, законы о правах местных советов, о статусе депутата, о народном образовании, об охране окружающей среды, памятников культуры и др. Однако многие законы страдали декларативностью, их положения не подкреплялись реальными гарантиями. Кроме законов в различных сферах действовали тысячи подзаконных актов (приказов, инструкций и т.п.), «телефонное право», сводившие на нет благие намерения законодателей. В результате среди значительной части населения был распространен правовой нигилизм.
Важным событием в политической жизни стало принятие в 1977 г. новой Конституции СССР. В преамбуле Основного закона констатировалось, что в СССР «построено развитое социалистическое общество» (РСО) и характеризовались его основные черты: нарастание темпов движения общества к коммунизму на основе соединения достижении НТР с преимуществами социализма, создание материально-технической базы коммунизма, рост благосостояния народа и т.п. Конституция фиксировала общенародный характер государства (депутаты стали именоваться народными), закрепляла «руководящую и направляющую роль» КПСС, являющейся ядром политической системы социалистического общества, подчеркивала важную роль общественных организаций в управлении, определяла политику государства в области экономической, социальной и культурной жизни, конкретизировала перечень гражданских прав и свобод. В целом же Конституция 1977 г. явилась законодательным закреплением многих достижений Советской власти во всех областях жизни: политической, экономической, социальной, духовной. Однако в Конституции отражался разрыв между конституционными нормами и реальностью. Так, статья 58 Конституции говорила о возможности обжаловать в суде противозаконные действия должностных лиц. Но реализовать эту возможность, по причине отсутствия соответствующего закона, нельзя было вплоть до 1987 г., т.е. конституционное право не имело конкретной проработки и не могло быть, реализовано 10 лет. Все более обюрокрачивались государственные и общественные, структуры. Роль Советов, их контролирующие функции ослаблялись. Нарушались взаимоотношения партийных, советских и хозяйственных органов. Закон все чаще подменялся подзаконными актами. Только в управлении народным хозяйством действовало около 200 тыс.(!) приказов, инструкций, положений и т.п., нередко противоречащих Конституции, закону и друг другу.
КПСС не могла противостоять административно-командной системе, поскольку сама была ее важным звеном, а в руководящем партийном аппарате также шел процесс обюрокрачивания. Усилия честных коммунистов по оздоровлению обстановки в стране и партии не приводили к успеху. В прессе многие видные тогда журналисты без всякого стеснения славословили Брежнева и преимущества социализма. Об этом можно было бы и не говорить, если бы газеты, радио и т.п. не играли роли в формирования общественного мнения. Концепция РСО оправдывала, опять-таки с помощью прессы и общественных наук, все существующее в реальности, за исключением «отдельных недостатков», и позволяла отодвинуть обещанную коммунистическую перспективу на неопределенное время. При этом анализ реальных противоречий подменялся цитатами из работ и речей Брежнева, услужливая статистика подыскивала нужные цифры. Разрыв между пропагандой и реальностью питал массовый скептицизм, недоверие к партийно-государственной политике и ее творцам. Одновременно возвеличивалась роль Брежнева. К концу жизни он имел звание маршала, 7 орденов Ленина и 5 звезд Героя Советского Союза и Социалистического Труда, около 200 других зарубежных и отечественных медалей.
В социальной и культурной области жизни страны в этот период произошли зримые материальные позитивные перемены. Последовательно росли доходы всех социальных групп, улучшено пенсионное обеспечение, повышались стипендии - в вузах на 25 %, в средних специальных учебных заведениях на 20 %, увеличены пособия по беременности и родам. В 70-е годы построено жилья столько, сколько его было у городского населения в начале 60-х годов.
Но в духовной сфере культуры все более укоренялись негативные явления: догматизм, парадность, уход от реальных проблем и пр. По инициативе Суслова идеологические кадры и работники, культуры поворачивались к возвеличиванию вождя-генсека. Была отражена система «регулировки» тематик, сюжетов, заказов и пр. Крепчала цензура, многие талантливые произведения оказывались под запретом или же знакомство с ними было весьма затруднено. Некоторые, особо несговорчивые творческие работники оказались за границей. Их имена, нередко не только в силу таланта, но и прежде всего в силу антисоветской позиции получали за рубежом ажиотажную популярность.
Растущие противоречия между властью и обществом характерно отражались в движении так называемых, диссидентов. Это движение включало в себя правозащитное течение (также неоднородное), еврейское движение за свободу эмиграции, движение крымских татар за возвращение на родину и др. Диссиденты блокировались с религиозным движением, издавали сборники, статьи (самиздат) и т.п. Для некоторых диссидентов «драка» с государством была самоцелью, отдельные - получали солидную денежную поддержку из-за рубежа за выполнение особых поручений, но многие диссиденты были искренне озабочены состоянием дел в СССР (А. Марченко, А. Сахаров и др.). История диссидентства в России требует специального анализа, а пока не все ясно с целями, составом, финансированием этого движения, непонятно куда исчезнувшего после 1991 г.
В нарастании кризиса, разумеется, повинны прежде всего властные структуры, в том числе и правящая партия, точнее, ее руководство. К началу 80-х гг., наверное, ни в одной стране и ни в одной партии не было такого престарелого руководства. Старцы из брежневского руководства уже не могли (или не хотели) видеть растущее экономическое отставание СССР, тем более принять энергичные меры для преодоления этого отставания. Номенклатурный подход, подбор кадров на основе личной преданности и родства порождали бездеятельность, коррупцию. При бесконтрольности за «первыми лицами» плодились разложение, хищения, взаимонаграждения и т.п. Алиевщина, рашидовщина, кунаевщина, медуновщина и т.п. стали слагаемыми брежневщины.
Политическая идеология приобретала «помпезно-юбилейные» черты. Ключевыми словами пропаганды были следующие обороты: «возрастание руководящей роли партии», «усиление идеологической борьбы», «верность марксизму-ленинизму» и т.п.
Коррумпированность и некомпетентность руководства, набирающая силу «теневая экономика» были неоспоримыми факторами, о которых было не принято говорить.
После смерти Брежнева (10 ноября 1982 г.) во главе партии и государства стал Ю.В. Андропов. Стержнем внутренней политики с этого времени стало стремление покончить хотя бы с наиболее вопиющими явлениями бесхозяйственности, коррупции, расточительности. В своих выступлениях и работах Андропов признавал наличие нерешенных проблем и противоречий, он говорил, что мы плохо знаем общество, в котором живем. Высший эшелон власти стал очищаться от наиболее одиозных фигур (Щелоков, Медунов и пр.). В историческом плане именно за Ю.В. Андроповым остается приоритет в инициировании изменений в государстве и обществе в начале 1980-х гг. Именно в период его руководства советское общество официально узнало о многих, получивших распространение, недостатках, включая коррумпированность даже высших партийных и хозяйственных руководителей, более того, увидело вскрытие этих недостатков и борьбу с ними. Однако серьезная болезнь и смерть Андропова (февраль 1984 г.) помешала дальнейшему оздоровлению страны.
Деятельность Ю.В. Андропова вызвала озабоченность консервативного большинства в политическом руководстве страны. На пост Генерального секретаря ЦК КПСС был проведен друг и соратник Брежнева К.У. Черненко, чрезвычайно больной человек. Сразу же возродились самые худшие традиции брежневских времен, были свернуты все меры по оздоровлению экономики, отменен Пленум ЦК по вопросам научно-технического прогресса. В газетах опять поднялся шум о небывалых достижениях «реального социализма». Однако этому фарсу история отпела всего год с небольшим. С весны 1985 г. СССР вступил в новый этап. В упущенное для реформирования время следует включить весь период руководства К.У. Черненко, когда все вновь свелось к формализму, теоретизированию и благодушию. Основное состояло в том, что личностные качества и даже состояние здоровья К.У. Черненко не соответствовали масштабности и сложности задач, которые предстояло решать стране.
Подытоживая сказанное, следует подчеркнуть сложность и неоднозначность предперестроечного двадцатилетия. При общем росте производства этот период ознаменован последовательным снижением темпов прироста, отставанием качественных показателей, снижением социальной ориентации экономики. Отсутствие гласности, переоценка степени социально-экономического продвижения советского общества, непомерное восхваление тогдашнего руководства и прочие ошибки и неблаговидные явления наносили огромный нравственный ущерб народу и партии, разлагали власть предержащих, порождали везде и во всем пресловутый двойной стандарт. Упование на автоматизм в реализации преимуществ социализма привело не к снятию противоречий, а к их накоплению и обострению.
Нарастание кризисных явлений происходило во всех сферах жизни, в том числе и в партийной среде (номенклатура, комчванство, непрофессионализм и пр.). КПСС, будучи несущей конструкцией административно-командной системы, не смогла предотвратить кризис в обществе. Историческая ответственность за это ложится прежде всего и в большей степени на властные партийно-государственные структуры, чем на миллионы честных коммунистов.
Советская экономика в исследуемый период продолжала развиваться в основном на экстенсивной основе, происходило неуклонное скатывание советской экономической системы к стагнации, примером чему служит факт ухудшения основных экономических показателей от периода восьмой пятилетки (1966-1970 гг.) к периоду одиннадцатой пятилетки (1981-1985 гг.). Своеобразной «ахиллесовой пятой» экономики СССР являлось сельское хозяйство. Во всех его отраслях были необходимы серьезные преобразования. Вместе с тем существенное влияние на состояние государства и общества к началу 1980-х гг. стала оказывать «теневая» экономика, расширение объемов которой являлось несомненным показателем проблемной социально-экономической ситуации в стране.
Важнейшими же чертами политической системы СССР в тот период были: отрицание принципа разделения властей, политический монополизм и превращение партийных структур в надгосударственные на всех уровнях управления обществом.


II Реформа политической системы в СССР в период «перестройки» (1985-1990 гг.)
2.1 «Перестройка» М.С. Горбачева: замыслы и результаты (середина 80-х – начало 90-х гг. XX в)

Начало перестройки непосредственно связывают с приходом на пост Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева в 1985 г. К 1985 г. багаж реформаторов мало обновился в сравнении с представлениями Ю.В. Андропова. Преобладала все та же идея наведения порядка и дисциплины на производстве, в результате чего будут исправлены накопившиеся недостатки и социализм сможет начать быстрое и поступательное движение вперед. Это движение стало все чаще именоваться «ускорением», которое и должно было привести к главной цели всей «перестройки» - обновлению социализма, приданию ему большей динамичности и способности выдержать конкуренцию со странами Запада.
Традиционным оказалось и направление, в котором двигались экономические преобразования - оно развивалось в русле опыта реформы 1965 г. - была предпринята попытка повышения самостоятельности хозяйственных единиц. Переходя от одной «модели хозрасчета» к другой, высшим достижением этой линии стала аренда государственного предприятия его коллективом. Не был забыт и опыт осуществления нэпа: средством компенсации низкой эффективности слабо стимулирующих работника государственных форм производства, была выдвинута кооперация, сравнительно безопасная с идеологической точки зрения как общественная форма производственной деятельности, и, в то же время, основанная на личном материальном интересе. Не дав какого-либо существенного хозяйственного эффекта, экономические реформы все же сыграли весьма существенную роль - они способствовали возникновению и развитию идеи возможности применения рыночных методов в советской экономической системе. В целом же проводимая в 1985-1991 гг. экономическая политика продемонстрировала явную неспособность политического руководства выйти за рамки традиционных представлений и неготовность к последовательным и решительным шагам.
Но дело не только, и даже не столько в способностях высших руководителей СССР. Фактически, правильнее говорить о том, что проведение экономических реформ натолкнулось на жесткое сопротивление всей политической системы. К 1987-1988 гг. это стало настолько очевидным, что советское руководство вынуждено было объявить о начале частичных изменений в этой сфере. Однако, естественно, это означало ослабление позиций государственного аппарата, всего слоя советской номенклатуры, не желавшего расставаться со своими привилегиями. Поэтому проведение реформ требовало сломить ее скрытую, но упорную оппозицию. Стремясь найти поддержку, реформаторское крыло в руководстве решило опереться на массы. Именно этими целями объясняется знаменитая политика «гласности», сначала весьма ограниченной, разрешенной, но затем все более смелеющей и выходящей из под идеологического контроля, ставшая основой фактической «свободы слова» в стране.
Активная поддержка со стороны масс действительно позволила начать процесс демократизации политической системы. В качестве главного направления здесь было избрано повышение роли Советов, означавшее установление четкого разграничения функций между советскими и партийными органами, выражавшегося, прежде всего, в отказе партийных органов от выполнения хозяйственных функций. Высший орган Советской власти - Верховный Совет - был дополнен Съездом народных депутатов и превратился в постоянно действующий орган. Именно эти меры положили начало развалу политической системы СССР, поскольку именно партийная вертикаль обеспечивала реальное функционирование политической системы; советские органы были властью сугубо номинальной, а потому оказались не готовы к выполнению возложенных на них полномочий.
Наряду с развалом старой модели власти, в стране начинается постепенное формирование первых элементов новой политической системы, основанной на многопартийности. Первые общественно-политические движения развивались в рамках самой партии, где начинают появляться как отдельные оппозиционеры (подобные Б.Н. Ельцину), так и целые группы (скажем, «демократическая платформа»). Начинают появляться и первые политические внепартийные группы - либерально-демократическая, социал-демократическая партии, Межрегиональная депутатская группа на Съезде народных депутатов. Развитие гласности в направлении все большей критики как конкретных властей, так и системы в целом вызвало заметную политизацию общества и рост популярности радикальных движений. Напротив, все более отчетливым становится падение авторитета КПСС и увеличение антикоммунистических настроений в стране. Наивысшего развития поляризация политических сил достигла в 1990-1991 гг., когда оппозиции удалось добиться отмены 6-й статьи Конституции СССР, закрепляющей особую роль КПСС в государственной системе СССР, и внушительного представительства в ряде республиканских законодательных органов. В свою очередь, непоследовательность и готовность идти на уступки М.С. Горбачева вызывала недовольство им в самом коммунистическом движении, в котором все большую силу набирало консервативное направление. Политическое размежевание оставляло все меньше возможностей руководству для проведения сбалансированной политики, приходилось постоянно лавировать между правыми и левыми, не удовлетворяя, в конечном счете, ни тех, ни других.
Растущая политическая нестабильность весьма негативно сказывалась на социально-экономической обстановке в стране. Фактическое прекращение экономических реформ резко обострило положение в народном хозяйстве, которое все меньше могло удовлетворять повседневные нужды населения. Все это усилило кризис доверия к власти. Частой формой проявления недовольства стали забастовки, во время которых выдвигались не только экономические, но и политические требования. Особую активность при этом проявили шахтерские коллективы. К концу 1990 г. политический кризис, слившись с социально-экономическим и идеологическим, поставил на повестку дня вопрос о выборе дальнейшего пути.
Этому способствовало ослабление позиций Советского Союза на внешнеполитической арене. Прежде всего, кризис в СССР привел к отходу от него «социалистических стран» Восточной Европы. Отказ от «доктрины ограниченного суверенитета» уменьшил возможности контроля за ними, что привело к поражения тех сил, которые выступали за сохранение связей с СССР. В свою очередь, распад «восточного блока» резко усилил ориентацию вышедших из него государств на западные страны, вплоть до стремления войти в НАТО. С другой стороны, проводимая в стране линия на постепенную демилитаризацию, хотя и улучшила имидж СССР (а особенно его руководителя) в глазах западной общественности, имела и то последствие, что, ослабив опасения по поводу «военной угрозы» со стороны Советского Союза, ослабила его возможности влияния на международную обстановку в мире. К тому же стремление улучшить внутириэкономическую ситуацию в стране за счет получения кредитов на Западе привело к необходимости идти на серьезные, подчас неоправданные уступки во внешней политике, что также подрывало престиж руководства в глазах общественности.
Таким образом, к началу 90-х гг. стала очевидной невозможность осуществления реформирования СССР в рамках задуманного умеренного варианта преобразований. Руководство, инициировав перемены, уже вскоре оказалось не в состоянии справиться с теми силами, которые были им же разбужены, оно проявило явное неумение вовремя реагировать на требования общественности, запаздывало с назревшими преобразованиями, оставаясь в кругу идей, никак не соответствовавших распространенным социальным ожиданиям.

2.2 Распад СССР (1991-1992 гг.)

Одним из наиболее отчетливых проявлений общего кризиса в стране стал кризис национально-государственных отношений. Будучи многонациональным объединением, Советское государство имело немало проблем в этой сфере - и доставшихся ему в наследство еще от Российской империи, и тех, что возникли уже после 1917 г. До тех пор, пока власть была сильна, эти проблемы находились в приглушенном состоянии, лишь изредка выплескиваясь на поверхность. Однако в условиях ослабления власти они стали нарастать, постепенно захватывая все новые и новые области: и экономику, и социальные отношения, и политику. Росту межнациональных противоречий способствовала и неразбериха в национально-государственном устройстве: сформировавшись как унитарное государство, СССР в конституции сохранил внешние черты федерации и конфедерации. Если ранее никакие формальные законоположения в реальности не имели значения, то теперь они стали той базой, отталкиваясь от которой силы, выступающие против союза, стали требовать серьезных изменений в положении различных национальностей. Особенно часто они ссылались на закрепленное в Конституции СССР право наций на самоопределении.
Первый конфликт на национальной почве случился еще в 1986 г. в Алма-Ате, затем разгорелся территориальный спор между Арменией и Азербайджаном по поводу Нагорного Карабаха (с 1988г.), а с 1989 г. они стали вспыхивать практически повсюду: на Украине и Кавказе, в Молдавии и Прибалтике, внутри российских земель. Рост центробежных тенденций в СССР имел вполне серьезные причины, однако советское руководство, как и в других своих политических действиях, показало полную неспособность справиться с ними. Не понимая реальных истоков межнациональных противоречий, оно видело причины напряженности в этих районах в ошибках социально-экономического характера, допущенных местными властями. Естественно, и рецепты разрешения проблем казались на первых порах весьма простыми: составление программы исправления недостатков, дополнительное финансирование, да смена кадров. Однако отказ рассматривать национальные противоречия как серьезнейшую проблему на деле лишь еще больше запутывал вопрос и, скорее, способствовал обострению борьбы, чем наоборот.
К тому же характерной чертой СССР являлась неравномерность развития политического сознания в различных республиках. Если одни проявляли высокую степень лояльности к центру, то другие старались от них дистанцироваться. Это, в свою очередь, определяло отношение центра к республикам: тогда как республики Прибалтики, Закавказья и Россия подвергались жесткому давлению со стороны центра, то Средняя Азия, Украина, напротив, получали от него постоянную поддержку.
Но, пожалуй, самым существенным во взаимоотношениях между центром и местами вопросом был вопрос о темпах и характере реформ. Прибалтика и Россия настаивали на ускорении преобразований, видя в них возможность улучшить положение в республиках. Нерешительность же и непоследовательность центральных властей постепенно формировали стремление ослабить воздействие его политики на места с тем, чтобы получить возможность самостоятельного осуществления реформ. Необходимо также добавить, что ослабление власти центра породило соблазн в среде местных руководителей увеличить собственную власть. Таким образом, нарастающее противоборство союзного центра и республик стало не только борьбой за реформы, но и борьбой центральной и местных элит за власть. Тем самым, произошло временное совпадение интересов общественности, активно требовавшей ускорения реформ, и республиканской политической элиты, желавшей укрепить свою власть, а при благоприятном развитии событий и перехватить ее у центра.
Роль локомотива в борьбе с союзным центром взяло на себя российской руководство. Сформирование единого фронта республик вызвало сплочение сил консерваторов, которые попытались перейти в наступление при негласной поддержке умеренных, видевших и для себя опасность в усилении республиканских центров. Однако предпринятые ими силовые действия в Риге и Вильнюсе в январе 1991 г. успеха не принесли. Более того, они вызвали ответное объединение радикалов и умеренных в российских политических кругах и переход их в контрнаступление. Упорная политическая борьба февраля - апреля 1991 г. (общероссийская шахтерская забастовка с политическими требованиями в поддержку российского руководства, мартовский референдум по вопросу о сохранении СССР, сказавший «да» союзу) завершилась созданием нового союза, на этот раз, между республиками и умеренными центра во главе с М.С. Горбачевым. Это соглашение стало началом нового этапа взаимодействий центра и республик, суть которого заключалась в поисках формулы новой системы отношений между ними, выразившихся в выработке проекта нового союзного договора. После длительных переговоров к августу предполагаемое объединение приобрело ярко выраженные конфедеративные черты.
Такое решение вызвало активное недовольство со стороны консерваторов, в среде которых возникла идея организации заговора как против новой модели Союза, так и против реформ вообще. Попыткой осуществления замыслов стал путч 19-22 августа 1991 г. Быстрый крах консервативной попытки сохранения СССР, свидетельствовавший о слабости центра, не только сорвал создание нового объединения, но и привел к неконтролируемому распаду СССР, завершившемуся известным «беловежским соглашением» президентов России, Украины и Белоруссии о ликвидации СССР и создании особого межгосударственного альянса - Содружества Независимых Государств. Нередко причины распада СССР рассматриваются как явление случайное, объяснимое «происками империализма» или злой волей республиканских лидеров. С другой стороны, сами участники соглашения видят в этом акте единственно возможный выход из тупика. Видимо, все же, при всей закономерности процесса, сами формы перехода на новый уровень взаимоотношений между центром и местами могли быть в значительно большей степени постепенными и намного менее разрушительными. Однако августовский путч оставил мало шансов для подобного развития событий.
Таким образом, в 1991 г. закончилась история советской государственности. Однако это не стало концом государственности российской. Напротив, она вступила в совершенно новый этап. Фактически, поражение путчистов означало неудачу консервативного варианта реформ, расчистив, одновременно, дорогу радикальной модели преобразований.


III Исторические процессы реформирования и становления российского государства и общества в условиях смены модели общественного развития (90-е гг. XX в – начала XXI в)
3.1 Исторические процессы 90-е гг. XX в

Распавшийся Советский Союз оставил весьма сложное наследство России в виде экономического кризиса, всеобщего социального недовольства и, наконец, отсутствия реальной российской государственности. Таким образом, необходимо было действовать одновременно в нескольких направлениях. Чтобы добиться успеха, необходимо было определить как цели преобразований, так и приоритеты в их достижении, что делало крайне насущным выработку определенной программы реформ. В условиях краха умеренной и консервативной моделей периода перестройки вполне естественной была победа весьма радикальной для России концепции демократического либерально-рыночного государства с ориентацией на западные страны. Именно эту идею и попытались осуществить пришедшие к власти руководящие круги.
Первоначальные шаги должны были быть сделаны в сфере экономики. Авторами и одновременно исполнителями экономических преобразований стал коллектив реформаторов под руководством Е.Т. Гайдара, который в основу своей деятельности положил концепцию разгосударствления экономики, устранения государства от непосредственного участия в управлении народным хозяйством. В принципе, основные направления реформ к моменту их осуществления в России были уже испытаны в ряде государств Восточной Европы (Польша, Чехия и др.). Для повышения эффективности использования производственных мощностей необходимо было разрешение проблем собственности, что вызывало потребность в приватизации; создание конкурентной среды обеспечивалось демонополизацией, а определение рыночной эффективности проведенной реорганизации достигалось с помощью свободных от регулирования цен. Однако чрезвычайная ситуация в экономике России, по мнению Гайдара, требовала срочных мер, в то время как осуществление приватизации и демонополизации - процесс длительный. Отсюда единственно возможным шагом по реформированию экономики становилась либерализация цен. Средством же ограничения чрезмерного роста цен в монополизированном российском народном хозяйстве должна была стать жесткая денежная политика, определяемая как «монетаризм».
Такая экономическая политика означала, что основная масса тягот от перехода к рынку должна была лечь на население, однако предполагалось, что они будут компенсированы сравнительно быстрым наполнением прилавков потребительскими товарами и помощью со стороны государства («шокотерапия»). Действительно, первые результаты отпуска цен, произведенного в январе 1992 г., оказались весьма болезненны, что вызвало резкий протест со стороны ряда политических сил, хотя само население проявляло заметно меньшую активность. И все же опасения роста социальной нестабильности и недостаточная поддержка со стороны политического руководства вынудили реформаторов отступить от первоначальной линии.
К тому же непоследовательность в осуществлении реформ объяснялась и растущим противоборством экономических концепций в подходе к рынку в России: должен ли он быть исключительно либеральным или его следует регулировать с помощью государства. Все это вместе взятое привело к тому, что жесткая финансовая политика фактически проводилась не более двух месяцев, после чего государство начало активно накачивать российскую экономику «пустыми» деньгами. Не достигла желаемых результатов и чековая приватизация. В результате, радикальные реформы в значительной степени остались только на бумаге. Победу же одержала линия на регулируемый переход к рынку, воплощением которого занялся новый премьер-министр В.С. Черномырдин. Несмотря на значительные издержки осуществления экономической политики, механизм рынка, хотя и со скрипом, был запущен, что к 1995 г. дало основания российскому руководству делать заявления о начале стабилизации в стране.
Наряду с экономическими преобразованиями важнейшей задачей России являлось формирование системы государственной власти. Несовершенство ее механизма, доставшееся в наследство от СССР, привело к тому, что выработка основ политической системы России происходила в упорнейшей политической борьбе, развернувшейся между исполнительной и законодательной ветвями власти, вызванной отсутствием четкого разграничения полномочий президента и Верховного Совета. Политическое противостояние, продолжавшееся в течение второй половины 1992-1993 гг., прошедшее через попытки проведения импичмента президенту и объявление чрезвычайного положения, референдум о доверии и Конституционное совещание, в конечном итоге логически завершилось вооруженным конфликтом властей в Москве в октябре 1993 г. В силовом поединке победу одержала исполнительная власть, получившая, тем самым, возможность начать реформирование государственного механизма.
Главным направлением этой деятельности явилась борьба за проведение выборов в законодательные органы и одновременно референдума по принятию новой Конституции РФ. Согласно предложенной президентской стороной Конституции Российская Федерация должна была стать президентской республикой с двухпалатным парламентом (Федеральным собранием, состоящим из Совета Федерации и Государственной думы). Большинство на референдуме высказалось за принятие новой модели высшей государственной власти в России, однако на выборах проявилось и общее недовольство осуществлением реформ, что выразилось в относительном успехе Либерально-демократической партии В.В. Жириновского с ее демагогическими обещаниями быстрых и силовых решений. Оценка выборов как поражения демократов способствовала пересмотру курса исполнительной власти, в частности, ее отходу от либеральных идей в сторону активного государственного вмешательства в экономику. В то же время новая система взаимоотношений между законодательной и исполнительной властями даже при условии их взаимного недовольства друг другом исключала возможность перерастания политической борьбы в вооруженную конфронтацию.
Сложным вопросом организации власти в течение 1991 - 1995 гг. оставался и вопрос о формировании новой системы взаимоотношений между российским центром и субъектами федерации. Такие национальные республики, как Татария, Чечня, Башкирия и другие, настаивали на их особом статусе в рамках Российской Федерации. В целом, после длительного процесса противостояния удалось найти относительно приемлемые формы разграничения полномочий и заключить договора с большинством республик, однако многие проблемы остались нерешенными. Наиболее остро они проявились в чеченском кризисе, обернувшемся настоящей войной в декабре 1994 - июне 1995 гг. Впрочем, даже прекращение полномасштабных военных действий не завершило конфликта, переросшего в затяжной кризис во взаимоотношениях между Чечней и российским центром. Не сложилось и прочной системы взаимоотношений с областями и краями РФ, недовольными своим неравноправным положением в Федерации по сравнению с национальными республиками.
Таким образом, в течение 1992 - 1995 гг. процесс формирования новой российской государственности приобрел большую динамику в его высшем звене, тогда как формирование взаимоотношений по линии «центр – регионы» заметно отстало.
Отсутствие ясности во внутреннем положении сказывалось и на внешней политике России. Неопределенность положения после развала СССР, инерция противоборства с союзным центром и нечеткость внутренних целей затруднили определение национальных государственных интересов страны. Поэтому на первых порах во внешней политике прослеживается стремление проводить линию на тесное сближение со странами Запада. Лишь постепенно начинает осознаваться необходимость формирования самостоятельной внешней политики, опирающейся на ясное понимание места в мире, занимаемого Россией. Все более отчетливой становится противоположность интересов России и НАТО, все яснее осознается значимость восстановления активных и прочных связей с республиками бывшего СССР. В то же время, процесс самоопределения России в мире не получил окончательного завершения.
Таким образом, российская государственность в начале 90-х гг. начала приобретать все более определенные формы, однако предстоял еще весьма длительный процесс завершения становления нового государства. С другой стороны, по-видимому, происшедшие с момента начала перестройки преобразования столь глубоки, что приобрели необратимый характер. Тем самым, в конце ХХ в. Россия вступила в новый этап развития государственности.

3.2 Правовые основы новой российской государственности

Распад СССР поставил перед Российской Федерацией, как и перед другими республиками бывшего Союза, проблему обеспечения самостоятельного государственного существования, задачи становления новой российской государственности.
В связи с этим перед руководством страны, общественно-политическими партиями и движениями, заинтересованными в демократической и сильной России, остро встала задача поиска цивилизованной системы ее государственного устройства в условиях современных преобразований. Необходимо было совершить переход к социально ориентированной рыночной экономике и демократическим методам руководства, создать правовые основы российской государственности, построить такое государство, которое надежно и эффективно служит своему народу, устанавливает и гарантирует порядок, охраняет общество от анархии и произвола; защищает от любых угроз извне; гарантирует комплекс социальных благ, в первую очередь, тем, кто сам не в состоянии реализовать предоставленные государством возможности.
Политическое развитие России в первые годы после распада СССР было связано с конституционным оформлением российской государственности. Прежде всего, стали создаваться президентские структуры – Совет Безопасности и Президентский Совет, в регионах вводился институт представителей президента, которые осуществляли властные полномочия в обход местных советов.
Правовая основа российской государственности в конце 1991 - начале 1992 гг. была довольно противоречивой. Она базировалась на законах, унаследованных от СССР, и законах РСФСР как составной части Союза. Такая противоречивость конституционной базы России была объективно обусловлена ее эволюционным переходом к новым принципам построения государства, общества и взаимоотношений между ними.
В одном государственном организме сосуществовали и противостояли друг другу два несовместимых начала. Новое - президентская власть, федерализм, принцип разделения и взаимного ограничения властей, ответственности перед обществом. И старое - строгая иерархия системы Советов с ее монополией на все властные функции и коллективной ответственностью (т. е. безответственностью) за принимаемые решения.
Законодательное оформление новой российской государственности вначале шло постепенно, путем принятия отдельных поправок к действующей Конституции РСФСР 1978 года, законов, деклараций, указов Президента РФ. Важным достижением в этом отношении была принятая в 1990 г. Декларация о защите прав и свобод граждан - основополагающий документ для дальнейшей работы над законодательством, обеспечивающим права человека.
В связи с реформированием социально-экономических отношений, стремлением создать социально ориентированную рыночную экономику были приняты законодательные акты, регулирующие новые отношения собственности, земельные отношения, предпринимательскую деятельность, приватизацию, банковскую сферу, гарантировавшие свободу средствам массовой информации. Важными шагами в правовом оформлении новой российской государственности стали начавшаяся судебная реформа, значительными вехами которой были учреждение Конституционного суда, арбитражных судов и суда присяжных, серьезное обновление уголовного и уголовно-процессуального законодательства, гарантирующего реальность презумпции невиновности.
Однако принимаемые законодательные акты не обеспечивали четкого и комплексного регулирования, не всегда предусматривали механизмы их реализации, гарантии и ответственность властных структур перед обществом.
Многие поправки к Конституции РСФСР, другие законодательные акты принимались в острой борьбе двух политических сил — реформаторов и контрреформаторов, которые в течение 1992-1993 гг. все более поляризовались. При этом все сильнее обострялось, особенно на федеральном уровне, противостояние между исполнительной властью и Советами. Тактика постоянного балансирования, поиска компромиссов с политическими оппонентами сдерживала создание новой российской государственности, временами вела к отступлению от курса реформ, к продлению болезненных эффектов переходного периода.
В целях мирного разрешения противоречий Президент и Правительство России искали решения при помощи Конституционного соглашения, апрельского референдума 1993 г. о доверии Президенту и поддержке народом курса реформ, конституционного совещания. Хотя большинство участников апрельского референдума высказались в поддержку Б.Н.Ельцина, конфронтация политических сил в стране, особенно в Москве и ряде других городов, росла, порой выливалась в массовые манифестации, сопровождавшиеся столкновениями с милицией и жертвами среди участников.
21 января 1993 г. Президент РФ Б.Н. Ельцин издал указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в России». В нем он объявил о роспуске Верховного Совета, Съезда народных депутатов России и проведении выборов в двухпалатное Федеральное Собрание, а также выборов Президента России в июне 1994 г.
Существует два противоположных взгляда на события начала октября 1993 г. Противники Президента Б.Н.Ельцина считают, что Президент совершил преступление: разогнал законно избранный Верховный Совет, использовал в борьбе с ним и другими силами оппозиции вооруженные армейские части, санкционировал убийство сотен граждан России. Сторонники же Президента полагают, что он расправился с антидемократической, прокоммунистически настроенной оппозицией, вставшей на путь мятежа.
«Черный Октябрь» окончательно разрушил систему Советов и Советской власти в России - вслед за Верховным Советом были ликвидированы Советы народных депутатов нижестоящих уровней в большинстве субъектов федерации. Эти события стали важным катализатором ускорения формирования новой системы власти и создания новой Конституции.
В соответствии с решением Президента Российской Федерации 12 декабря 1993 г. состоялись выборы в Государственную Думу – нижнюю палату двухпалатного Федерального Собрания. Одновременно с выборами проводился референдум по проекту новой Конституции России, подготовка которого была начата еще летом 1993 г. специально созданным Конституционным совещанием.
Выборы в декабре 1993 г. и принятие новой Конституции Российской Федерации заложили правовые основы новой российской государственности, явились их конституционным оформлением и важнейшим этапом демократического обновления России.
Для строительства новой российской государственности, новой системы государственного управления важное значение имеют Федеративный договор, подписанный 31 марта 1992 г., Договор об общественном согласии весны 1994 г., подписание договоров о разграничении полномочий и предметов ведения между федеральным центром и субъектами Российской Федерации, принятие и реализация гражданского, семейного, трудового, уголовно-процессуального кодексов, а также многие другие федеральные законы и нормативно-правовые акты, принятые в последующие годы.


3.3 Этапы становления современного российского государства

Исследователи выделяют различные этапы в становлении современного российского государства. Так, О.Смолин выделяет четыре основных периода в социально-политическом процессе, в результате которых произошло формирование новой российской государственности: реформистский (апрель 1985 г. – август 1991 г.); революционный (август 1991 г. – август 1996 г.); постреволюционный (август 1996 г. – декабрь 1999 г.); период стабилизации и реформирования постреволюционного политического режима (январь 2000 г.).
В. Согрин разделяет современный период российской истории на три завершенных этапа: 1985-1986 гг., 1987-1991 гг., 1991-1999 гг. - и один незавершенный (начался с приходом к власти В.Путина).
В качестве отправной точки для периодизации становления современного российского государства можно выделить 12 июня 1990 г., когда Первым Съездом народных депутатов РСФСР была принята Декларация о государственном суверенитете. Правда, это была всего лишь декларация, не имеющая юридических последствий, однако ее принятие означало потенциальную возможность в случае определенных обстоятельств создать свою государственность. Поэтому первый этап можно рассматривать как создание юридических, политических и экономических основ для формирования самостоятельного российского государства. Он был ознаменован введением поста президента и избранием на этот пост Б.Н.Ельцина. Завершается первый этап распадом Советского Союза и созданием Содружества Независимых Государств (12.06.1990 г. – декабрь 1991 г.).
Второй этап (1992-1993 гг.) обычно определяют как антиэтатистский. Реформаторы первой волны (Е.Гайдар, А.Чубайс, А.Шохин и др.) стремились вытеснить государство, прежде всего из экономической сферы. Его функции здесь, по их замыслу, должен был выполнять саморазвивающийся рынок. На этом этапе были ликвидированы институты планового регулирования экономики, началось ее разгосударствление. Приватизация государственной собственности, либерализация цен, создание институтов рыночной экономики (бирж, коммерческих банков и др.) должны были привести к становлению независимых от государства хозяйствующих субъектов и вызвать соответствующие социальные изменения: формирование класса крупных частных собственников и среднего класса, составляющих основу гражданского общества, способного подчинить себе государство. В социальной сфере государство оставляло за собой поддержку образования, медицины, пенсионного обеспечения, помощь безработным. Государство должно было обеспечивать продвижение реформ, формируя для них правовое пространство, обеспечивая правопорядок и стабильность общества, поддержку мирового сообщества, достаточную обороноспособность страны. В политической сфере он был ознаменован противостоянием Верховного Совета и президента, роспуском Съезда народных депутатов и прекращением деятельности советской власти.
На третьем этапе (1994-1998 гг.) выявилась иллюзорность намерений реформаторов ограничить вмешательство государства в экономическую сферу. Опыт реформ свидетельствовал о том, что государство не ушло из экономики, изменились лишь характер и способы его влияния на экономические процессы. Причем некоторые специалисты отмечают, что эти изменения имели крайне негативные последствия как для государства, так и для общества.
Государственные институты, отказавшись от функций директивного управления и непосредственного контроля за деятельностью хозяйствующих субъектов, активно влияли, прежде всего, на процесс приватизации государственной собственности. Это стало основой для сращивания государственной бюрократии с формировавшимся классом частных собственников, сопровождавшегося фантастическим всплеском коррупции, возникновением номенклатурно-олигархических кланов, стремившихся подчинить государство своим интересам.
Не сбылась надежда реформаторов на то, что эффективным регулятором экономических отношений в стране станет «саморазвивающийся» рынок. Напротив, в течение этого периода усилилась тенденция к социально-экономическому кризису в стране. Государство, лишившись значительной части своей собственности, не имея возможности собирать налоги в размере, необходимом для выполнения своих важнейших функций, само оказалось в ситуации острого кризиса.
Этот кризис проявился в неспособности государства консолидировать общество, в котором резко усилилась социальная поляризация, противостояние власти и оппозиции, приобретавшее порой чрезвычайно острые формы; в невыполнении важнейших социальных функций, о чем свидетельствует кризис системы здравоохранения, образования, науки, культуры, пенсионного обеспечения; в неэффективной деятельности органов правопорядка, не сумевших остановить вал нараставшей преступности, вызванный переделом собственности; в деградации Вооруженных Сил России, теряющих свою боеспособность; в перманентных кризисах правительства; в падении внешнеполитического престижа и влияния российского государства; в неопределенности перспектив экономического сотрудничества России с развитыми государствами, которая особенно усилилась после дефолта.
К осени 1998 г. выявились пороки выбранной модели взаимодействия государства и общества, которая складывалась в процессе современных российских реформ. Мнение об оздоровлении государства и усилении его роли разделяли основные политические силы страны в широком спектре: от «правого» центра до национал-патриотических сил.
Четвертый этап (сентябрь 1998 г. – декабрь 1999 г.) был ознаменован сменой правительства, которое возглавил Е.Примаков, заявивший о необходимости корректировки курса реформ.
Основная цель этой корректировки - повысить роль государства в реформировании российского общества и, прежде всего, его экономики. Это было необходимо для повышения эффективности реформ в интересах всего общества, а не номенклатурно-олигархических кланов. Это не означало возврата к методам жесткого государственного регулирования, свойственным советской эпохе. Необходимы были методы, обеспечивающие оптимальный баланс механизмов саморазвития общества и государственного регулирования, неизбежного для сложно организованных социально-экономических систем. Идеологи радикал-либеральных реформ допустили существенную ошибку в оценке тенденций, определяющих логику развития современных государств. Эта логика оценивалась ими в понятиях «уменьшение - возрастание» роли государства, тогда как в реальной действительности государство не уменьшало и не усиливало своей роли в обществе, оно меняло методы и средства своего воздействия на общество, оставаясь основным фактором, обеспечивающим устойчивое, стабильное развитие сложных социально-экономических систем.
Пятый этап (2000-е гг.) начался с приходом к власти В.Путина и характеризуется усилением вертикали власти, повышением роли государства в социально-экономической сфере, сменой приоритетов в региональной политике, попыткой создания действенной судебной системы. Не отказываясь от либеральных преобразований в экономической сфере, государство проводило активную социальную политику путем перераспределения ресурсов в пользу проигрывающих слоев общества (бюджетники, пенсионеры, молодежь). Политические преобразования носили в значительной степени авторитарный характер, но не вызывали резких протестов основной части общества. Президентом был определен курс на создание сильного государства посредством проведения эффективной экономической политики при реализации принципа верховенства права. В своих президентских посланиях глава государства акцентировал внимание на взаимосвязи сильного государства и защиты гражданских, политических и экономических свобод. Усиление государства связывалось с достижением эффективности во всех сферах жизнедеятельности общества.


Заключение

Осознание с высоты сегодняшнего дня исторических реалий начала 80-х гг. XX в. с учётом того, что произошло в последующий период, позволяет по-новому актуализировать идею о существенном историческом «запаздывании» необходимых советскому государству и обществу реформ. Многие показатели экономического, политического и духовно-идеологического развития в начале 80-х гг. ХХ в., бесспорно, свидетельствовали о том, что уже тогда состояние советского государства и общества было предкризисным, хотя форма кризиса была преимущественно скрытой, непроявленной. Утрата динамики, другие недостатки прикрывались парадной шумихой и словесной риторикой о постоянном совершенствовании «развитого социализма», а существенной чертой управления обществом стало укоренение формализма, сопровождавшееся разрывом с реальностью.
В историческом плане в рамках исследуемого в работе периода приоритет в инициировании изменений в государстве и обществе принадлежит Ю.В. Андропову. Он положил начало самому процессу изменений, внеся серьезные качественные коррективы в политику и практику, дав возможность советскому обществу официально узнать о многих, получивших распространение, недостатках, более того, увидеть вскрытие этих недостатков и борьбу с ними.
В упущенное для реформирования время следует включить весь период руководства К.У. Черненко, личностные качества и даже физическое состояние которого не соответствовали масштабности и сложности задач, стоявших перед страной.
Изначальное стремление М.С. Горбачева и его соратников осуществить модернизацию советского государства и общества на основе утверждения обновленной социалистической модели, отвечавшей передовым тенденциям мирового развития, нельзя считать полностью неоправданным. Другое дело, что формулировалась и осуществлялась реальная политика «перестройки» таким образом, что объявленные её авторами цели не были достигнуты, замыслы не соответствовали результатам.
В качестве основных причин итога «перестройки» выделяются: историческое «запаздывание» необходимых реформ; неподготовленность, в том числе и теоретическая, к их проведению; отсутствие как системной программы изменений, так и должных механизмов их реализации; серьезные ошибки и просчеты в процессе практического проведения реформ, потеря контроля за их ходом со стороны организаторов «перестройки»; раскол в партийном и государственном руководстве и в обществе; рост личных амбиций лидеров республиканских, региональных и национальных элит, обострявший противоборство с союзным Центром за власть.
Суммируя основные итоги и последствия реформирования государства и общества на этапе «перестройки», следует подчеркнуть, что объявленные её авторами цели не были достигнуты, результаты не соответствовали замыслам.
Следующий этап реформирования, пришедшийся на 1990-е гг. и связанный с коренной сменой модели общественного развития, вобрал в себя некоторые (причем отнюдь не лучшие) черты «перестройки», добавив вместе с тем и новые исторические образцы. Нет сомнения, что глубокие реформы на том этапе были жизненно необходимы России, однако, к сожалению, идеологи и проводники радикальных реформ не смогли (или не захотели) учесть необходимость всесторонней подготовки преобразований, а также специфику российских условий, допустили грубейшие ошибки при трансформации сложнейшего хозяйства, проигнорировали объективные особенности формирования полноценной рыночной экономики.
Радикальные реформы, начавшиеся с 1991 г. и продолжавшиеся в течение последнего десятилетия ХХ в., кардинальным образом изменили Россию. Главными результатами социально-экономических и политических преобразований стали смена экономического базиса и трансформация основ функционирования государства и общества, изменение содержания всех основных компонентов государственности. Основной особенностью реформирования была очень высокая социальная цена преобразований. Опыт радикальных реформ 1990-х гг. ещё раз, как и опыт «перестройки» середины 1980-х – начала 1990-х гг., доказал, что успех преобразований маловероятен, если они ведут к ухудшению благосостояния больших социальных групп.
Очевидно, что в конце 1990-х гг. Россия вновь оказалась на пороге очередного выбора дальнейшего пути, по которому должно было продолжаться реформирование государства и общества. И этот выбор был сделан. Сменив Б.Н. Ельцина на посту руководителя государства, В.В. Путин начал достаточно последовательно реализовывать институциональное упорядочение основ власти, которое было императивно востребованным.


Список использованной литературы
1. Бузгалин А., Колганов А. Социалистические революции XXI в. /А. Бузгалин, А. Колганов // Свободная мысль-XXI век. – 1996. - № 1. – С. 82-85.
2. Булин А. Андропов о реформах /А. Булин // Обозреватель. – 2001. – № 7-8. – С. 60-62.
3. Верт Н. История советского государства /Н. Верт. – М.: Прогресс-Академия, 1999.- 365 с.
4. Воротников В.И. А было так это... Из дневника члена политбюро ЦК КПСС /В.И. Воротников. – М.: Совет ветеранов книгоиздания, SI-MAR, 15. 1995.- 156 с.
5. Гайдар Е. Государство и эволюция /Е. Гайдар. – СПб.: Норма, 1997.- 261 с.
6. Горбачев М.С. Жизнь и реформы. В 2 т. – М.: Просвещение, 1995.
7. Дарендорф Р. После 1989: Мораль, революция и гражданское общество. Размышления о революции в Европе /Р. Дарендорф.- М.: Политика, 1998.- 349 с.
8. Демократизация советского общества: Истоки. Проблемы. Решения / Сост. О.В. Кирязьев, В.С. Меськов, В.В. Сериков, С.А. Степанов /Под ред. В.И. Купцова. – М.: Наука, 1989.- 256 с.
9. Елисеева Н.В. Советское прошлое: начало переоценки /Н.В. Елисеева // Отечественная история. - 2001. – №2. – С. 93-105.
10. Еремина О.С. Исторический опыт реформирования государства и общества в СССР и России в конце 20-начале 21 века. Автореферат дисс. на соиск. ст. канд. ист. Наук / О.С. Еремина.- Пятигорск: Пятигорский гос. лингв. ун-т, 2009.- 28 с.
11. Иоффе Г.З. Финал советской истории /Г.З. Иоффе// Отечественная история. – 2004. – № 4. – С.151-159.
12. История России в новейшее время. 1945-1999 / Под ред. А.Б. Безбородова. – М.: Олимп, Издательство «Астрель», Фирма «Издательство АСТ», 1999.- 478 с.

13. Клямкин И.М., Лапкин В.В., Пантин В.И. Политический курс Ельцина: предварительные итоги /И.М. Клямкин, В.В. Лапкин, В.И. Пантин// ПОЛИС. – 1994. – № 3. – С. 34-36.
14. Клямкин И.М., Лапкин В.В., Пантин В.И. Между авторитаризмом и демократией /И.М. Клямкин, В.В. Лапкин, В.И. Пантин/ // ПОЛИС. – 1995. – № 2. – С.17-21.
15. Конституция Российской Федерации.- М.: Юрид. лит-ра, 2003.- 234 с.
16. Красин Ю.А. Перестройка в контексте российской реформации /Ю.А. Красин // Вестник Московского университета. – Серия 12.- Политические науки. – 2005. – № 5. – С. 32-46.
17. Краснов М.Н. Трудовой коллектив: демократизация и ответственность /М.Н. Краснов // Политическое образование. - 1989. – № 5. – С. 23-26.
18. Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы /А.В. Малько.- М.: АСТ, 2000.- 245 с.
19. Медведев Р.А. Почему распался Советский Союз /Р.А. Медведев // Отечественная история. – 2003. - № 4. – С. 112-122.
20. Медушевский А.Н. Конституционный вопрос в России /А.Н. Медушевский // Вестник Московского университета. -Серия 12. Политические науки. – 1996. – № 12. – С. 41-45.
21. Назаров М.М. Представления о прошлом, настоящем и будущем в политической культуре современного российского общества /М.М. Назаров // Вестник Московского университета. -Серия 18. Социология и политология. – 1993. – № 3. – С 47-49.
22. Ольшанский Д.В., Харитонова О.Г. Перестройка как неудавшаяся попытка политической модернизации /Д.В. Ольшанский, О.Г. Харитонова// Вестник Московского университета.- Серия 12. Политические науки. - № 6. – 1995. – С. 28-37.
23. Перестройка глазами россиян: 20 лет спустя // СОЦИС. – 2005. – № 9. – С. 23-36.


24. Пихоя Р.Г. Конституционно-политический кризис в России 1993 года: хроники событий и комментарии историка / Р.Г. Пихоя // Отечественная история. – 2002. – № 5. – С. 113-123.
25. Пихоя Р.Г. Москва. Кремль. Власть. Две истории страны. Россия на изломе тысячелетий. 1985-2005. / Р.Г. Пихоя.– М.: Русь-Олимп, АСТ, 2007.- 355 с.
26. Политическая история: Россия – СССР – Российская Федерация. В 2 т. Т. 2. – М.: ТЕРРА, 1996.- 345 с.
27. Политология в вопросах и ответах / Под ред. проф. Ю.Г.Волкова.- М.: Возрождение, 2001.- 356 с.
28. Поцелуев В.А. История России XX столетия (Основные проблемы) /В.А. Поцелуев. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997.- 256 с.
29. Рыжков Н.И. Десять лет великих потрясений /Н.И. Рыжков. – М.: Ассоциация «Книга. Просвещение. Милосердие», 1995.- 345 с.
30. Смирнов В.С. Экономические причины краха социализма в СССР / В.С. Смирнов // Отечественная история. – 2002. - № 6. – С. 91-109.
31. Смолин О.Н. Политический процесс в современной России /О.Н Смолин. - М.: Итог, 2006.- 367 с.
32. Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985-2001: от Горбачева до Путина / В.В. Согрин.- М.: Возрождение, 2001.-359 с.
33. Согрин В.В. Российская история конца XX столетия в контексте всеобщей истории: теоретическое осмысление /В.В. Согрин // Новая и новейшая история. – 1999. – № 1. – С. 70-93.
34. Согрин В.В. 1985-1995: реалии и утопии новой России /В.В. Согрин // Отечественная история. – 1995. – № 2. – С. 3-16.
35. Судьба реформ и реформаторов в России. - М.: Изд-во РАГС, 1999.- 478 с.
36. Федоров Ю. VII Съезд народных депутатов РФ и развитие политической обстановки в России /Ю. Федоров// Обозреватель. – 1993. – № 1(5). – С. 16-19.
37. Ханин Г.И. Экономический рост в СССР в 80-е годы / Г.И. Ханин // Экономика и организация (ЭКО). – 1991. – №5. – С.16-19.
38. Харитонов Н., Радугин Н. Черный передел /Н. Харитонов, Н. Радугин // Обозреватель – 1998. – № 5.- С.21-25.
39. Шейнис В.Л. Российская Конституция: 1993 год в исторической ретроспективе /В.Л. Шейнис // Исторический вестник. – 2002. – № 3.- С.12-19.