Содержание

Введение 3
1. Народное музыкальное творчество 9
1. 1 Истоки народного песенного творчества 9
1. 2 Характерные черты русского песенного творчества 11
1. 3 О коллективности творческого процесса создания народных
песен и авторских песнях 14
1. 4 Виды народных песен 18
2. Значение русской народной песни 28
2. 1 Русская народная песня в произведениях писателей и
композиторов 28
2. 2.Социальная роль народной песни 34
Заключение 38
Список литературы 41
Приложение 43

Введение

Песня нужна людям, и в этом причина ее тысячелетнего существования. В народной песне отражается жизнь людей: их труд, мысли, настроения, чувства, умения и познания. Народная песня нужна людям как вид искусства, создающий красоту своеобразными выразительными средствами: музыкальными, динамическими, ритмичными и слышимыми. Этими средствами она служит человеку в жизни, помогая в труде и праздниках, в горе и радости.
Музыкальные образы народной песни всегда эмоциональны, заразительны, увлекательны. Это все вместе определяет особую поэтику народной песни, ее связь с природой и народным музыкально-поэтическим скла¬дом любого национального искусства.
Русское песенное творчество занимает большое место в современной культурном процессе страны. Русские народные песни со¬ставляют основу репертуара многих профессиональных музыкальных коллективов, занимают ведущее положение в творчестве люби¬тельских ансамблей и участников художественной самодеятельности. Являясь замечательным средством образной характеристики, русские песни входят в обширный репертуар оперно-балетных и музыкально-драматических театров.
Интерес к народному песенному творчеству со сто¬роны широкого круга специалистов огромен. Для всех ста¬новится очевидным, что знание основ песенной культуры воспитывает чувство законной национальной гордости, по¬нимание преемственности прогрессивных традиций в современной культуре, развивает способность мыслить эстетически широко, способствует утверждению принципа народности в искусстве, в музыкальной педагогике.
Характерной чертой народного песенного искусства является его глубокая связь с народными традициями. Песенное искусство не представляет собой нечто неизменное. Передаваемое из поколения в поколение, оно постоянно меняется, обогащается новыми элементами, несет в себе новое содержание, отражает конкретный период в жизни людей. Народные песни кристаллизуются в общественном сознании годами, и многие из их, сохраняя лучшие прогрессивные традиции, и по сей день доставляют эстетическое наслаждение нашему современнику.
Изучение народного песенного творчества надо начинать с постижения того, что глубоко свойственно народу, в чем он существеннее всего воплощает образ своей жизни, свои чувства, способ мышления, отношение к труду, к природе и т. д. Это, несомненно, поможет многим художественным коллективам создать подлинные образцы песенного искусства.
Практика показывает, что народные песни любой страны глубоко национальны. Композиция песни, манера исполнения, темпы и ритмы, движения, жесты, музыка, мимика, костюм — все эти элементы ярко отражают национальные особенности русского характера.
Народная песня, которая дошла до нас, волнует и сегодня своей красотой, заставляет гордиться дарованием его безымянных творцов, создавших великое, пронизанное оптимизмом искусство. Красочная и жизнерадостная, грустная и печальная, тесно связанная с народным творчеством в целом, свободная от жестких норм, и канонов, она являет собой замечательное достижение культуры, предмет пристального изучения современных исследователей.
Русская народная песня имеет свои характерные черты, связанные с этапами развития национальной культуры, а также с особенностями культуры края, где она формировалась и развивалась. Песни различных районов нашей страны при всей их общности, национально-стилевом единстве отличаются своеобразием композиционных приемов, местными стилевыми особенностями, оттенками художественного решения.
Главным «поставщиком» образцов народных песен всегда была деревня. Весь уклад крестьянской жизни с ее неторопливым течением, ритмичностью труда и быта, установившимся круговоротом дней, месяцев, времен года определял относительную устойчивость психологии, художественного вкуса, характер произведений народного песенного творчества.
При всей кажущейся простоте народной песни в ней не только имеет место опыт прошлого. Последующие поколения народа вносят смысл, понимание, художественные вкусы и идеалы, созвучные своей эпохе, выражая тем самым общественные и художественные потребности своего времени. Это делает каждое произведение народного песенного творчества образцом, в котором выкристаллизовываются лучшие черты народной жизни.
Русская народная песня — голос создавшего ее великого народа — одно из ярких проявлений общественного народного сознания, духовной жизни в их творческой деятельности. Глубина и высокая этическая направленность русского народного песнетворчества, непревзойденная красота и благородство его поэтических и музыкальных образов убедительно говорят о богатстве духовной культуры русского народа, о его большой художественной одаренности.
Высокие художественные качества русского народного песнетворчества неотделимы от всей многовековой истории труда и борьбы, от великой исторической роли русского народа.
Присущий русской нации психический склад получает отражение в народнопесенном искусстве, проявляясь в неповторимо своеобразных особенностях и выразительных свойствах песенного стиля и в первую очередь — в широком мелодическом развитии на «большом дыхании», в обогащении народнопесенного языка разнообразными приемами распевного развития. Черты эти особенно ярко обнаруживаются в напевах лирических и лирико-эпических протяжных песен. В широкой, «большого дыхания» мелодике этих песен ведущая роль часто принадлежит интонационным оборотам, вовсе не встречаемым в древнеславянском песенном творчестве, в частности энергичным ходам на сексту, септиму, октаву. Интенсивно протекает также развитие русского народного подголосочного многоголосия.
Интонационно-мелодический стиль классического народно-песенного искусства развивался вместе с формированием великорусского народа на основе разнообразных местных певчески-стилевых традиций. С усилением культурной общности русских людей в народном песенном творчестве все яснее проявляются общенациональные особенности его поэтического и музыкального стиля.
Богатейшая народнопесенная традиция исторически формировалась путем претворения своеобразных певческих особенностей как северных, так и южных великорусских областей. Наиболее характерные национально-своеобразные особенности русского классического народнопесенного стиля в XIX веке, были глубоко претворены в творчестве русских композиторов-классиков.
Каждая область нашей страны имеет свои характерные особенности в песнетворчестве. Например в северных местностях сохраняется северный великорусский песенный стиль, по своеобразным особенностям художественной формы и выразительным свойствам несколько отличный от среднерусского. В низовьях Волги и Дона, а отчасти и в северо-восточных районах, в Приуралье и на Урале сформировались ярко своеобразные песенные стили казачьих областей (кубанской, донской, гребенской, астраханской, оренбургской, уральской). В некоторых юго-западных и южных районах, как, например, на Смоленщине, в Брянской и Курской областях, песенное творчество развивалось в условиях близкого соприкосновения с украинской и белорусской песенной культурой, обнаруживая во многих случаях общие с ними стилевые черты .
Несмотря на наличие некоторых областных различий, обнаруживаемых, главным образом, в отдельных деталях интонационно-мелодического, подголосочного и ладового склада, русский классический песенный стиль представляется единым, целостным и органическим явлением художественной культуры нашего народа. Справедливо утверждал В. Ф. Одоевский, указывая на ярко выраженную национальную определенность интонационно-мелодического языка русское народной песни, что русскую старинную песню можно угадать «между тысячами мелодий,— она резко обозначается даже для иностранца» .
Песни русского народа проникнуты светлым чувством оптимизма, они жизнеутверждающи по своему духу. Беспредельная самоотверженная любовь к родной земле, красота трудового и ратного подвига, высокое нравственное благородство, твердая вера в победу добра над злом, справедливости над неправдой и обманом и вместе с тем глубокая поэтичность, неистощимый юмор, меткое выделение типичных жизненных явлений, здравость и точность их оценок - все это характерно для произведений народного песенного творчества.
В разные исторические эпохи социальное значение поэтического и музыкального народного творчества устной традиции было различным. В древнейшие времена фольклор был единственной формой словесного поэтического и музыкального творчества народов. Позднее, с постепенным развитием умственного труда, с появлением письменности и с возникновением художественного профессионализма, разнообразные формы устного поэтического и музыкального народного творчества (в основной массе его произведений) являются преимущественно созданием широких трудовых масс народа. Народная песня — источник многих выдающихся произведений литературы и профессиональной музыки, творчества композиторов. О важной роли самобытной народнопесенной мелодики в формировании каждой национальной композиторской школы говорил М. И. Глинка—основоположник русской классической музыки: «...Создает музыку народ, а мы, художники, только ее аранжируем...».
Для наиболее ярких и значительных произведений народного творчества, выражающих типичные чаяния и думы, характерна вера в лучшее будущее, возможность победы над старым, отжившим и несправедливым укладом общественной жизни. Свидетельство тому — многочисленные сказочные, а также эпические и песенные сюжеты, в которых справедливость неизменно торжествует над злыми силами, над общественным злом. Именно поэтому большинство произведений народного песенного творчества по-настоящему оптимистично. Эту сторону произведений народного искусства особенно подчеркнул А. М. Горький: «...Очень важно отметить, что фольклору совершенно чужд пессимизм, невзирая на тот факт, что творцы фольклора жили тяжело и мучительно, рабский труд их был обессмыслен эксплуататорами, а личная жизнь бесправна и беззащитна. Но при всем этом коллективу как бы свойственно сознание его бессмертия и уверенности в его победе над всеми враждебными силами» .
Актуальность работы состоит в том, что сейчас в нашей стране создана богатая материальная и духовная культура, поэтому необходимо широко использовать почти нетронутые сокровища народной песни.
Проблемой нашего исследования является народное песенное творчество в нашей стране.
Цель нашей курсовой работы: проанализировать методическую и теоретическую литературу, ознакомиться с историей возникновения народного песенного творчества и современным состоянием народной песни в нашей стране, определить ее социальное значение.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
1. Раскрыть роль народной песни в жизни народа, в становлении его характера.
2. Раскрыть социальную сущность явления народной песни.
3. Рассмотреть виды и жанры народной песни.

1. Народное музыкальное творчество
1. 1 Истоки народного песенного творчества

Понятие «народное музыкальное творчество» охватывает разнообразные по своему идейно-эмоциональному содержанию и особенностям формы поэтические и музыкальные произведения устной традиции, созданные и исполняемые трудовым народом. Область собственно музыкального народного творчества составляют различные виды народного искусства, образное содержание которых раскрывается не только в словах, но и в напевном интонировании, в мелодии. Таковы песни, эпические сказы, причитания, трудовые припевки, частушки, а также инструментальные наигрыши, исполняемые на народных инструментах.
Произведения устной традиции, не связанные с песенным началом (или лишь косвенно с ним соприкасающиеся), составляют область народной словесности. В основном это сказки, бывальщины, легенды, загадки, пословицы, поговорки, народные комедии и драмы.
Лучшим произведениям народного творчества присущи не только глубина и значительность содержания, но также и яркое национальное своеобразие поэтического и музыкального языка, высокое совершенство художественной формы,
Наряду с понятиями «народное песнетворчество», «народная музыка», «народная поэзия», в научной литературе широкоупотребителен термин «фольклор» (буквально «народная мудрость»). Наука, изучающая произведения народного творчества, получила название «фольклористики».
Исходя из определения народного поэтически-музыкального творчества как создания трудового народа, отечественная наука о народном песенном искусстве изучает произведения, созданные крестьянами, ремесленниками, отходниками на промыслы, рабочими, солдатами, матросами, отчасти также (в основном в XVIII, XIX и XX веках) демократической интеллигенцией.
Народное поэтическое и музыкальное творчество — одна из важных сторон многовекового развития демократической культуры миллионных масс трудящихся, наследие многих поколений безвестных народных певцов, сказителей, а также искусных мастеров-инструменталистов. И в наши дни народные певцы постоянно пополняют и обогащают эту сокровищницу, создавая новые песни, частушки и эпические сказы, поэтическое содержание которых отражает существенно важные стороны современной действительности. Народное песенное творчество — одно из проявлений общественного сознания. Содержания подлинных народных песен, эпических повествований, сказов и других созданий словесно-музыкального народного искусства характерно правдивое и глубокое отражение жизни народа, истории его труда, а также сложившегося на этой основе мировоззрения, идеалов, дум и чаяний, претворенных в ярких национально-самобытных художественных образах.
Образы народного искусства органично, эстетически совершенно сочетают в себе неповторимость индивидуального своеобразия с чертами типическими, почерпнутыми из самой народной жизни. Именно эти типические черты выражают сущность тех социально-исторических явлений, художественному воплощению которых посвящает свои песни народ.
Правдиво отражая реальную жизнь, объективную действительность, ее существенные стороны, народные песни, как и другие произведения устного народного искусства, способны оказывать активное воспитательное и моральное воздействие на сознание людей, на их трудовую и творческую деятельность.
Горький писал: «...Народ не только сила, создающая все материальные ценности, он — единственный и неиссякаемый источник ценностей духовных, первый по времени, красоте и гениальности творчества философ и поэт, создавший все великие поэмы, все трагедии земли и величайшую из них — историю всемирной культуры» .
1. 2 Характерные черты русского песенного творчества

Среди своеобразных свойств народной песни следует назвать:
- преимущественно устную природу песни;
- многовариантность воплощения (как результат изустности распространения);
- коллективность творческого процесса, отсутствие определенного индивидуального авторства.
Устная традиция воспроизведения и распространения, свойственная произведениям народного творчества, исторически связана с теми далекими временами, когда письменность даже не существовала. Народнопесенное искусство возникло еще при первобытно-общинном строе. Издавна музыкально-поэтические произведения распространялись исключительно изустным путем, переходя от одного певца к другому, из поколения в поколение, из одной местности в другую.
На много тысячелетий раньше, чем появились первые признаки письменности, древние народы вмели уже свои песни и пляски, поверья и сказки. Устные рассказы, бывальщины, пословицы, загадки, поговорки, заговоры, трудовые припевки, заклички стихийных сил природы, сопровождавшие труд и быт первобытных охотников и земледельцев, были тем источником, из которого развились дошедшие до нас древнейшие мифологические сказания, сказки, разнообразные виды песен, а позднее, с развитием письменности,— различные науки, художественная литература и композиторское творчество.
С изобретением письменности, а позднее и книгопечатания (у европейских народов с XV века), поэтическое и музыкальнoe творчество широких народных масс по-прежнему продолжало развиваться почти исключительно на основе устной традиции. И в древнем рабовладельческом обществе, и на протяжении всего феодального средневековья письменность составляла достояние господствующих классов и была малодоступна широким народным массам. Вместе с тем, история культуры позднейшего времени (XVIII—XIX веков) свидетельствует о том, что при некоторых относительно благоприятных условиях запись и публикация песен, былин, сказок играли немалую и чрезвычайно положительную роль в распространении произведений народного искусства. Известно, что в XVIII веке в России, с ростом грамотности городского населения, получили распространение рукописные тетради и альбомы с записями народных песен. Сыграли роль в деле популяризации образцов русской народной поэзии и песенной культуры также лубочные издания сказок и сборников песен, так называемых «песенников», которые систематически выпускались с конца XVIII века и большей частью составлялись из народных песенных текстов. К этому же времени относятся и первые нотные сборники народных русских песен с напевами.
Другую характерную особенность русской народной песни (в значительной степени вытекающую из устной его природы) составляет явление многовариантности: распространение отдельных произведений народного искусства в разнообразных словесно-поэтических и мелодических вариантах.
Известно, что всякое поэтическое и музыкальное творение, принадлежащее перу поэта или композитора, по мере постепенного своего созидания или же по своем окончательном завершении (если речь идет о произведении небольших размеров) записывается автором и таким образом закрепляется раз и навсегда в определенной, полностью отработанной авторской редакции (не считая имеющихся предварительных его редакций или же в некоторых случаях более поздней редакции). В этом окончательном своем виде авторское произведение обычно распространяется путем напечатания или же путем снятия с него копий.
Произведения песенного народного творчества, распространяемые изустно, такого «закрепления» окончательной и абсолютно устойчивой редакции обычно не знают. Передаваясь из поколения в поколение, нередко распространяясь на большой территории на протяжении десятилетий, даже столетий, поэтические и музыкальные произведения народного искусства в той или иной мере всегда меняют свой первоначальный облик. При этом ведущая идея и основной сюжет нередко развиваются, усложняются, обогащаясь новыми деталями и поэтическими образами. Одни и те же былины и сказки существуют и в лаконичных и одновременно весьма распространенных редакциях. Варианты одних и тех же народных песен («Горы», «Ты взойди, взойди, солнце красное», «Калинушка с малинушкой»), записанные в разных местностях, имеют не только «разночтения» в поэтическом тексте, но и различные мелодии: то сравнительно простые, то весьма развитые и сложные, связанные с высокой культурой мелодической народной речи.
Для произведений песенного народного искусства как нельзя более типична изменчивость, подвижность поэтического и музыкального текста, при стойкой сохранности, прочности основных поэтических и музыкальных образов большого идейного и художественного значения, а также характерных национально-своеобразных средств музыкальной выразительности.
Созданные первоначально отдельными талантливыми творцами и впоследствии ставшие достоянием широких народных масс народные постоянно подвергаются коллективной творческой переработке. Переходя из уст в уста во все новых, разнообразных вариантах, они своеобразно «корректируются» народными певцами: постоянно видоизменяются, улучшаются, совершенствуются до тех пор, пока в каждом отдельном случае их песенная форма не «отшлифовывается» в соответствии с достигнутым уровнем художественного развития народа, его песенной культуры или же с местными певческими традициями.
Мелодии лучших народных песен, бытующих в народе в течение десятков и сотен лет, представляют собой, таким образом, результат творческого труда целых поколений безвестных народных певцов, результат длительного отбора наиболее выразительных и жизненно ценных интонаций, попевок и мелодических оборотов.
Обилие мелодических вариантов русских народных песен, бытующих на огромной территории нашей Родины, в значительной мере определяется также многообразием местных певческих традиций различных русских областей, которые создавались на основе общей национальной природы и выражали общность психического склада русских людей. Богатство музыкальных образов в разнообразных местных вариантах русских песен свидетельствует также и о неисчерпаемости мелодического дара, присущего великому русскому народу .

1. 3 О коллективности творческого процесса создания народных песен и авторских песнях

Как создание широких народных масс, всякая народная песня, былина, частушка, сказка составляет достояние всего народа. «...Оттого и неизвестны творцы этих наивных и могущественных в своей целомудренной простоте песен, легенд и сказок», — проницательно указывал В. Г. Белинский . «Разумеется, всякое народное произведение было обязано своим началом одному лицу, которое, с горя или радости, вдруг запело его; но... песня, переходя из уст в уста, претерпевала много изменений».
В конечном итоге всякая старинная народная песня, как и другие устные произведения народного искусства, представляет собой результат длительной последовательной творческой работы многих народных певцов, подчас и многих поколений их над первоначальным созданием безвестного народного художника, а в иных случаях — известного поэта или композитора. Именно потому народная песня является музыкально-поэтическим созданием, в котором личное, индивидуальное творческое начало в неразрывном гармоническом единстве сочетается с коллективным как основным, ведущим. Каждая песня первоначально имела своего создателя, имя которого затерялось в глубине веков, а иной раз оказывалось забытым в течение немногих десятилетий.
Создавая новые песенные распевы, народный певец обычно исходит из привычного для него национального мелодического стиля с чертами, характерными для местной песенной традиции или же массового песенного творчества определенного исторического периода. При дальнейшем распространении на более широкой территории каждая новая народная песня обычно значительно видоизменяется, порой становясь источником для целого ряда последующих творческих разнообразных вариантов, то родственных с исходным, то совершенно самостоятельных в мелодическом отношении, сохраняющих сходство с первоисточником лишь в отношении поэтического содержания и основных художественных образов.
О своеобразии этих процессов, совершающихся в народном творчестве, писал А. Н. Серов в своей замечательной работе «Музыка южнорусских песен». «...Песни народные, как музыкальные организмы, отнюдь не сочинения отдельных музыкально-творческих талантов, а произведения целого народа и всем складом своим весьма далеки от музыки искусственной, сочиненной впоследствии сложившегося сознательного подражания образцам, вследствие школы, науки, рутины и рефлексии. Это цветки данной почвы, явившиеся на свет будто сами собой, выросшие в полном блеске, без малейшей мысли об авторстве, сочинительстве и, следовательно, мало-похожие на парниковые, тепличные продукты ученой композиторской деятельности. От того в них ярче всего выступает наивность творчества и та (по меткому выражению Гоголя в «Мертвых душах») высокая мудрость простоты, главная прелесть и главная тайна всякого художественного создания» .
Некоторые фольклористы и этнографы метафизически противопоставляли народную словесность книжной литературе, народное песнетворчество — композиторским произведениям, как области принципиально различные, разделенные якобы непроходимой гранью. Народную поэзию и музыку считали искусством «безличным» или «многоликим», игнорируя участие в создании их произведений творческой личности художника. Личностью народного певца, сказителя, сказочника ученые фольклористы и собиратели народного творчества стали интересоваться лишь начиная с 60-х годов 19 столетия. Собранных за истекшее время наблюдений оказалось, однако, достаточно, чтобы установить, насколько большую роль играет в создании и жизни произведений народного искусства творческая личность певца или сказителя, особенности его мировоззрения, его индивидуальное художественное мастерство и даже своеобразная «школа», выучка, перенятая им от старших мастеров. Было установлено, что каждый народный певец, сказитель былин и сказочник, являющийся «хранителем» старинных устно-поэтических и музыкальных произведений, оказывается в известной мере также их творцом даже в тех случаях, когда эти произведения относятся к очень отдаленной эпохе, например киевские былины. Изучение разнообразных вариантов песен и былин показало, что почти всякий талантливый певец и сказитель, исполняя песню, перенятую им от своего отца, деда или усвоенную от певца из другой местности, незаметно для себя, а порой и сознательно вносит в нее немало новых элементов.
Многие произведения народного творчества, записанные в конце XIX и в XX веке, вошли в науку не как безымянные, анонимные, но как авторские. Таковы былины известных заонежских сказителей Т. Г. Рябинина, В. П. Щеголенка, И. А. Касьянова. Таковы эпические поэмы в форме причитаний замечательной вопленицы И. А. Федосовой, отмеченные ярко индивидуальным творческим дарованием, а также задушевные лирические и эпические песни высокоталантливой воронежской певицы Аринушки Колобаевой, выступавшей в ансамбле со своими двумя дочерьми в 1911—1914 годах в Москве, в «крестьянских концертах», организованных М. Е. Пятницким.
Между литературой и композиторской музыкой, с одной стороны, и народным творчеством — с другой, существует прочная связь. Начиная с XVIII века, в силу исторических условий развития музыкального искусства в нашей стране, происходит сближение устного песенного творчества с книжной стихотворной лирикой, а также с песенно-романсным творчеством русских композиторов. Многие стихотворения русских поэтов — Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Кольцова, Сурикова и др., и авторские песни — Глинки, Варламова, Верстовского, Алябьева, Гурилева, истинно народные по своему духовному содержанию и музыкально-поэтическим образам, становятся источниками устных народных песен, распространяющихся в народных массах в многочисленных, творчески самобытных вариантах. Так, например, источником многих народных песен, разнообразных по своему характеру и мелодическому окладу, послужило стихотворение Пушкина «Узник», глубоко народное по своему содержанию, проникнутое свободолюбивым порывом. Национально-своеобразной чертой в стихотворении Пушкина является, в частности, сопоставление образа узника за решеткой и вольной птицы, томящейся в клетке,— обычное во многих молодецких песнях.
Источником ряда популярных русских городских и крестьянских песен послужили некоторые песни-романсы Варламова — «Зачем сидишь до полуночи», «Вдоль по улице метелица метёт», «То не ветер ветку клонит». В особенности интересны богатые и мелодически разнообразные народные варианты песни Варламова «Вверх по Волге» (слова А. Шаховского); одни из них, с видоизмененным поэтическим зачинам «Вниз по Волге-реке», является доказательным примером того, как порой в народном варианте мелодически обогащается и усложняется первоначальная авторская мелодия.
Жизненная правдивость этих произведений, народность их художественного языка, глубокое соответствие их настроений и образов заветным мыслям, чувствам и стремлениям широких масс простых русских людей — все это определило поистине всенародную популярность подобных песен, распространенных в разнообразных вариантах. Творческая переработка произведений поэта и композитора — одна из наиболее непосредственных форм, в которых народ выражает свою любовь к художнику-профессионалу, горячее сочувствие и одобрение его искусству .

1. 4 Виды народных песен

Песни календарных праздников. Жизнь земледельца зависит от природы, и потому еще в глубокой древности люди старались на нее воздействовать. Появились обряды, целью которых было заклинать плодородие земли, хороший приплод домашнего скота, семейное изобилие и благополучие. Время совершения обрядов совпадало со сроками работ по выращиванию урожая.
С течением времени земледельческий календарь причудливо соединялся с календарем христианских праздников. Этот календарь представляет собой в кратком виде следующий комплекс.
Зимние праздники.
Зимние святки – с 25 декабря по 6 января (все даты даны по старому стилю).
Рождество – 25 декабря.
Святые вечера – с 25 декабря по 1 января.
Васильев день – 1 января.
Страшные вечера – с 1 января по 6 января.
Крещение – 6 января.
Масленица – восьмая неделя перед Пасхой.
Весенне-летние праздники.
Сороки – 9 марта; день весеннего равноденствия.
Пасха – первое воскресенье после первого весеннего новолуния (между 22 марта и 25 апреля).
Егорьев день – 23 апреля.
Летние святки – русальская, или семицкая, неделя, седьмая неделя после Пасхи.
Семик – четверг на русальской неделе, седьмой после Пасхи.
Троица – воскресенье на русальской неделе, седьмое после Пасхи.
Аграфена Купальница – 23 июня.
Иван Купала – 24 июня.
Петров день – 29 июня.
В каждый из праздников совершались определенные обрядовые действия и пелись приуроченные к этому празднику песни. Цель всех обрядов и песен была одна – способствовать жизненному благополучию крестьян. Потому календарным песням свойственно не только торжество смысла, но и определенное единство музыкального напева.
Зимние святки были шумным и веселым праздником. Молодежь обходила все дома в деревне со святочными песнями. Жгли костры, рядились, собирались на игрища, устраивали посиделки, девушки гадали. Праздничная атмосфера святок описана в знаменитой балладе В.А. Жуковского «Светлана», в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин», в рассказе Н.В. Гоголя «Ночь перед Рождеством».
Зимние святки начинались с колядования. Парни и девушки ходили по деревне и у каждого двора «кликали» Коляду. Песни, исполнявшиеся при этом, в разных местах России назывались различно: колядки, овсени или виноградья. Хозяевам дома песней желали жизненных благ и требовали вознагражденья. Песни адресовались либо всей семье (всему двору), либо отдельно хозяину или хозяйке, были специальные песни для парня-жениха и для девушки-невесты. В песне рассказывалось о приходе Коляды или Овсеня (в припевах часто – Таусень) – существ, похожих на человека. Даже о самих христианских праздниках говорили как о живых людях: по мосточку, срубленному Овсенем, и приходят «три братца» – Рождество, Крещенье и Васильев день. Коляда и Овсень – мифологические персонажи песен – должны были принести крестьянам обильный урожай и домашнее счастье.
Девушки в святочные вечера гадали. Гадания были разные, их было много. Некоторые из них сопровождались подблюдными песнями. «Ставят на стол четыре блюда, покрытые полотенцами или платками. В одно блюдо кладут уголь, в другое печину, то есть кусок сухой глины от печки, в третье – щетку, в четвертое – кольцо.
Гадающая девушка вынимает из блюда судьбу свою; ежели вынет уголь, то ей предстоит дурная участь; ежели печинку, то смерть; ежели щетку, то будет у ней старый муж; и ежели вынет кольцо, то будет жить в радости и муж будет молодой».
Песни святочных гаданий предвещали судьбу: богатство или бедность, скорую свадьбу или вечное девичество, удачное и несчастное замужество, разлуку, дальнюю дорогу, смерть.
Масленица – следующий после зимних святок крупный праздник в деревне. Масленицу праздновали в течение недели, шумно, разгульно, весело. Это были проводы зимы. На масленицу устраивались пиры с непременными блинами, катанье с ледяных гор, кулачные бои, катанье на тройках. Величали молодых, поженившихся в этом году, поминали умерших, обходили дворы с масленичными песнями, в которых желали хозяевам урожая и изобилия.
В праздновании масленицы участвовали люди всех возрастов, но особенную роль играли дети. В одних местах было посылать ребятишек с первовыпеченными блинами на огород, где они, скача верхом на кочерге, кричали бы: «Прощай, зима сопливая! Приходи, лето красное! Соху, борону! И пахать пойду!» В других местах дети бегали накануне Масленицы с лаптями по деревне и всех, кто возвращался из города, спрашивали: «Везешь ли Масленицу?» Отвечавших отрицательно колотили лаптями. В некоторых губерниях именно мальчишки открывали праздник, строя ледяные горы и приветствуя Масленицу ритуальными приговорами. Наконец, в последний день праздника дети бегали иногда по деревне от избы к избе и требовали блинов особыми песенками. За поданный блин они показывали хозяйке куклу Масленицы, что сулило урожай.
Песен на Масленицу пелось множество. Масленичными песнями встречали Масленицу, прославляли ее и подсмеивались над ней, прощались с нею. С Масленицей разговаривали как с живым существом. В песнях она то красивая девушка, то «баба-кривошейка», то «дорогая гостья», то «обируха» и «обмануха». В некоторых областях делали чучело из соломы – Масленицу, - которую устанавливали в начале праздника где-нибудь на видном месте. В последний праздничный день чучело везли на санях в поле, сжигали, а затем хоронили или разбрасывали головни и пепел по полям, зарывали в снег. Уничтожая божество, люди верили, что весной с новой растительностью оно воскреснет вновь, даруя урожай.
Весну встречали в разных местах в разное время. Крестьяне считали, что приход весны можно ускорить, выполнив определенные обрядовые действия. Выпекали из теста фигурки птиц (обычно жаворонков). Девушки и дети взбирались на крыши домов, сараев, поленницы, на деревья и с высоты закликали весну. В веснянках-закличках просили весенних птиц принести из-за синего моря ключи с замками, «закрыть зиму холодную» и открыть «отпереть лето теплое». После исполнения веснянок головки «жаворонков» натыкали на солому, покрывавшую крышу, а остальное печенье съедали.
В Егорьев день впервые после зимы выгоняли скот на пастбища, подхлестывая животных ветками вербы (у вербы первой среди древесных растений набухают весной почки; по народным поверьям верба обладала, поэтому магической животворящей силой). Этот праздник был преимущественно мужским. Мужчины обходили поля, закликая Егория уберечь скот от падежа, болезней, от зверей и сглаза. Подростки ходили от двора ко двору и пели перед каждым домом песни-пожелания.
В этом весеннем празднике особенная роль отводилась пастуху. Он должен был ритуальной игрой на пастушеском рожке и специальными заговорами сохранить скот целым и невредимым на все время, пока скот пасется в поле.
Из пасхальных обрядов песнями сопровождался только обход дворов молодоженов («вьюнца» и «вьюницы»), ставших мужем и женой в пошедшую зиму.
Конец весны – начало лета (май – июнь) – время новых праздников. Самый многообрядовый среди них – летние святки или русальская неделя. Главные действующие лица во время летних святок – девушки; главный герой исполнявшихся песен – березка, воплощавшая для крестьян животворную растительную силу.
В Семик, празднично одевшись, девушки отправлялись в лес завивать березу: перевязывали концы деревьев кольцами, сплетали березовые верхушки с травой, пригнув березу. Венок, образованный ветвями, представлял собой магический круг. Березу завивали на несколько дней – до Троицына дня, когда шли смотреть, завял венок или нет, и в зависимости от этого предугадывали, счастливым или несчастным будет ближайший год и как сложится судьба гадающей девушки.
Как и все календарные ритуалы, троицко-семицкие обряды связаны с будущим плодородием: урожаем и браком. После завивания березы ходили смотреть поля. Гадая о судьбе девушки, плели венки и, пуская их по воде, ждали, прибьется ли венок к берегу, поплывет ли по течению, что означало скорое или нескорое замужество; утонувший венок сулил смерть…
Кроме того, у березы происходило «кумление»: девушки проходили попарно под сплетенными ветвями, целовались сквозь ветки и теперь называли друг друга кумами, обязываясь тем самым быть подругами и не ссориться.
В Троицын день девушки и женщины устраивали похороны березы, «русалки», «кукушки». Сломанную ветку или особую траву, называемую «кукушей», наряжали и затем закапывали под песню, как правило, на огороде.
Русалок, которые по народным верованиям, способствуют урожаю (ибо связаны с водой), хоронили в виде кукол. Записаны обряды, в которых такую куклу клали в «гроб», а девушки несли ее с заунывно-похоронными песнями к реке, куда и бросали. В других местах называли чучело коня и хоронили его, создавая как можно больший шум. Так как русалки подобно всякой демонической силе, существа вредоносные, то их старались умягчить развешиванием холстов по деревьям и кустарникам (см. в русальских песнях требованиями русалками рубашек себе).
В период между Троицыным и Петровым днем в некоторых губерниях хоронили Кострому – человекоподобное существо. В обрядах «Костромушка» представлен обычно наряженным в женскую одежду снопом.
Все эти похороны имели тот же магический смысл: передать весеннюю силу растительности новому урожаю.
Урожай, заклинать который начинали еще в святочные вечера, в июне уже зрел на полях. Цвели травы. В период между Ивановым (Ивана Купала) и Петровым днем был временем последних летних праздников. В празднике на Ивана Купалу участвовала вся деревня. Зазывали на праздник особыми песнями. С песнями обходили поле, на меже жгли костры. Делали чучело и сжигали его на костре, через костер перепрыгивали. Купальские песни рассказывают и о ритуальных купаниях в реке.
Крестьяне считали, что в купальскую ночь оживает вся нечистая сила и нужно стеречь домашний скот и хлеб от нее. На Ивана Купалу собирали целебные травы (особой популярностью пользовалась иван-да-марья). Волшебно всесильным считался папоротник, расцветающий, по легендам, раз в году именно в купальскую ночь. Тем, кто нашел цветущий папоротник, должны были открыться места кладов.
После ритуалов в ночь на Ивана Купалу и встречи солнца в Петров день - вплоть до жатвы не было никаких праздничных обрядов. Жнивные же ритуалы не были жестко связаны с календарем, ибо зависели от срока поспевания зерна. Так как жатва в отличие от пахоты и сева была женским делом, то жнивные обряды и связанные с ними песни – прежде всего женские.
Трем этапам жатвы соответствуют три вида песен: зажиночные – в начале уборки урожая; собственно жнивные – во время полевых работ (в этих песнях говорится в основном о самом труде крестьянок в поле); дожиночные (обжиночные) – поются после окончания жатвы.
В конце уборки хлеба в поле оставляли немного колосьев («бороду») и завивали несжатый пучок или, пригнув его к земле, закапывали вместе с хлебом и солью. Последний сноп украшали и несли в дом.
«Завивание бороды» было направлено на то, чтобы возродить силу земли, отданную ею на взращивание колосьев.
Календарные ритуалы по-своему организовали крестьянский быт. Без них мир распался бы для крестьянина на хаотические и неуправляемые враждебные силы, готовые уничтожить саму жизнь. И магически и поэтически песни комментировали обрядовые действия, а те, в свою очередь, организовывали крестьянский быт и упорядочивали природу, от которой этот быт зависел.
Песни детства. Песни детства представляют собой сложный комплекс: это и песни взрослых, сочиненные специально для детей (колыбельные, потешки и пестушки); и песни, постепенно перешедшие из взрослого репертуара в детский (колядки, веснянки, заклички, игровые песни); и песенки, сочинявшиеся самими детьми. В детскую поэзию включают также прибаутки, считалки, дразнилки, скороговорки, загадки, сказки.
В младенчестве матери и бабушки убаюкивают детей ласковыми колыбельными песнями, развлекали их пестушками и потешками, играя с их пальчиками, ручками, ножками, подбрасывая их на коленях или на руках. Общеизвестны: «Сорока-ворона, кашу варила…»; «Ладушки-ладушки! Где были? – У бабушки…». У хорошей няньки было много способов утешить и развлечь ребенка.
Подрастая, ребенок постепенно входил в многообразный мир детских игр. Дети участвовали и во взрослых праздниках: колядовали, встречали и провожали Масленицу, закликали весну.
Существовало множество собственно детских игр. Наблюдая жизнь взрослых, дети часто имитировали в своих играх календарные и семейные обряды, исполняя при этом и соответствующие песни. С двенадцати-четырнадцати лет подростки допускались на посиделки и хороводы, где начиналось усвоение норм и правил взрослой жизни.
Песни свадьбы. На Руси свадьбы игрались с давних пор. В каждой местности существовал свой набор свадебных ритуальных действий, причитаний, песен, приговоров. В зависимости от конкретных обстоятельств свадьба могла быть «богатой» – «в два стола» (и в доме невесты и в доме жениха), «бедной» – «в один стол» (только в доме жениха), «вдовьей», «сиротской». Словом, двух одинаковых свадеб быть не могло, и у каждого вступившего в брак оставалась в памяти своя, единственная в своем роде, свадьба.
Но при всем бесконечном многообразии свадьбы игрались по одним и тем же законам. Сватовство, сговор, прощание невесты с родительским домом, свадьба в доме невесты, свадьба в доме жениха – вот те последовательные этапы, по которым развивалось свадебное действо.
Свадебный обряд начинался со сватовства. Присланные от жениха сват или сватья иносказательными приговорами, а затем и прямо объявляли о цели своего прихода. Родители должны были обдумать предложение, и если были согласны, то на сговоре закрепляли уговор о браке «рукобитьем», обсуждали день свадьбы и предстоящие хлопоты по совершению обряда.
На следующей, предсвадебной, неделе родители невесты готовились к свадьбе, а невеста, причитая, прощалась с родительским домом, со своей девической жизнью, с подружками. На девичнике подруги снимали с нее девичий головной убор (красоту, повязку, волю), расплетали ей косу, вели в баню, где невеста «смывала» свое девичество.
На следующее утро в дом невесты приезжал свадебный поезд с женихом. Гостей встречали, усаживали за стол, угощали. Вскоре выводили невесту и торжественно, на виду у всех собравшихся, передавали жениху. Отец с матерью благословляли молодых, после чего свадебный поезд увозил их к венцу.
После венчания свадебный поезд увозил невесту в дом жениха, где происходил продолжительный пир. Через несколько дней молодые должны были посетить родственников. На этом свадебный обряд завершался.
Многие свадебные ритуалы по ходу свадьбы «пересказывались», «комментировались», «опевались» в песнях, причитаниях, приговорах. Весь этот комплекс свадебной поэзии создавал особую поэтическую действительность, свой сценарий действа. Этот поэтический сюжет свадьбы, отраженный в песнях и причитаниях, и представлен в данном разделе.
Поэтическая свадебная действительность отлична от того, что совершалось на самом деле, так сказать, от действительности реальной. Она трансформирует происходящие события; возникает фантастически-сказочный мир. В этом волшебном мире невеста - всегда лебедь белая, княгиня первображная; жених – сокол ясный, князь молодой; свекровь – змея лютая; чужая сторона (дом жениха) – «слезами полита»… Как в сказке все образы однозначны, да и сам обряд поэтически интерпретированный, предстает своеобразной сказкой.
Из-за гор высоких, из-за лесу темного, из-за моря синего поднималась туча грозная, гряновитая, с громами гремучими, с молниями палючими, с крупным частым дождичком, с бурею, с тяжкой метелицей. Из-под той то тучи грозной вылетало стадо серых гусей да серых утичек. Замешалась среди них лебедь белая. Стали они лебедь клевати, щипати, злато крылышко ломати. Закричала лебедь звонким голосом лебединым: «Не щипите меня, гуси серые, не сама я к вам залетела, занесло меня погодью, да великою невзгодью»…
Свадьба, являясь одним из самых значительных событий человеческой жизни, требовала празднично-торжественного обрамления. И если прочитать по порядку все причитания и песни, то, углубившись в фантастический свадебный мир, можно почувствовать щемящую красоту этого ритуала. Останутся «за кадром» красочные одежды, гремящий колокольцами свадебный поезд, многоголосый хор «песельниц», заунывные мелодии причитаний, звуки гармоней и балалаек – но поэтическое слово воскрешает боль и высокую радость того праздничного состояния души, которое уже ушло от нас .

Итак, вся жизнь народа крепко связана с песней. Труд, отдых, радость, горе – все нашло в ней свое отражение. Песни передавались из уст в уста, хранились в памяти народа и переходили из поколения в поколение. В народной песне нашли воплощение все лучшие черты русского характера: доброта, широта, трудолюбие, душевная щедрость и смелость.

2. Значение русской народной песни
2. 1 Русская народная песня в произведениях писателей и композиторов

Трудно лучше Гоголя сказать о народной песне и музыке. И как он прав, утверждая: «Ничто не может быть сильнее народной музыки, если только народ имел поэтическое расположение, разнообразие и деятельность жизни; если натиски насилий и непреодолимых вечных препятствий не давали ему ни на минуту уснуть и вынуждали из него жалобы, и если эти жалобы не могли иначе и нигде выразиться, как только в его песнях...»
И в другом месте: «Покажите мне народ, у которого бы больше было песен. Наша Украина звенит песнями. По Волге, от верховья до моря, на всей веренице влекущихся барок заливаются бурлацкие песни. Под песни рубятся из сосновых бревен избы по всей Руси. Под песни мечутся из рук в руки кирпичи, и как грибы вырастают города. Под песни баб пеленается, женится и хоронится русский человек. Все дорожное: дворянство и недворянство, летит под песни ямщиков. У Черного моря безбородый, смуглый, со смолистыми усами казак, заряжая пищаль свою, поет старинную песню; а там, на другом конце, верхом на плывущей льдине, русский промышленник бьет острогой кита, затягивая песню. У нас ли не из чего составить своей оперы? Опера Глинки есть только прекрасное начало. Он счастливо умел слить в своем творении две славянские музыки; слышишь, где говорит русский и где поляк; у одного дышит раздольный мотив русской песни, у другого опрометчивый мотив польской мазурки...».
Песня — живая, говорящая, звучащая о прошедшем летопись. И право же, думается, не только о словах, но и мотивах (вообще о песне, как единстве) мыслил Гоголь, когда писал, что если историк «захочет узнать верный быт, стихии характера, все изгибы и оттенки чувств, волнений, страданий, веселий изображаемого народа, когда захочет выпытать дух минувшего века, общий характер всего целого и порознь каждого частного, тогда он будет удовлетворен вполне; история народа разоблачится перед ним в ясном величии...».
Гоголь писал «Петербургские записки» под свежим впечатлением от глинкинского «Ивана Сусанина», значит, у истоков русской классической — для нас теперь — музыки. Это был великий момент, когда Глинка гигантской хваткой сочетал и бывшее и настоящее русской музыкальной культуры. Освоив достижения Европы, но не пожертвовав ничем родным, Глинка первой же оперой своей обнаружил свое новое понимание народной песни как массового непрерывного творчества, проявляющегося по всей стране. И потому песня для него то, что развивается, и за отдельными песнями он почувствовал песенность — становление, процесс создания и видоизменения видов, жанров, стилей, различных манер выявления в себе человеком тонов. Он понял, что народная опера — не попурри из русских песен, а мышление звуками в присущем народу интонационном строе — в искусстве распева тонов и в искусстве варианта.
Новое главное качество оперной музыки Глинки, отмеченное сразу же наиболее чуткими современниками, заключалось в том, что не от количества набранных в оперу подлинных и притом старинных песен зависело преимущественное впечатление русского национального песенного характера музыки. Объяснить себе этого не могли, но в своем ощущении были глубоко правы. Музыка по формам и. сложению своему звучала как будто общепринято, «по-европейски». Но что-то в ней было не то, а популярных напевов оказывалось раз-два, и обчелся.
Гениальность Глинки, его интуиции, проявилась в ином — распевно-вариантном — развитии мыслей, органически связавшихся и с народной песенностью и с европейским инструментально-симфоническим голосоведением.
Влечение Глинки и Танеева к наиболее в даль веков уходящим ладовым основам европейской музыки понятно: там еще не были изжиты до конца великие традиции песенно-интонационного искусства первого тысячелетия нашей эры, а возможно, и музыкальной культуры Средиземноморья.
Чем же объяснить ту постоянную глубокую тягу к песенности, которую всегда чувствует каждый русский музыкант и в чем Глинка остался пока еще примером наибольшей полноты вникания? При этом чем глубже и «кореннее» песенные мелодии народа, чем они чище в смысле подлинности интонации, т. е. тона, в котором слышна сущность народа и, главным образом, открытость и широта высказывания чувства,— тем они сильнее привлекают к себе.
С Глинкой впервые появились произведения, в которых не заимствование элементов народного музыкального языка являлось определяющим моментом, а опыт обобщения элементов этого языка в новую стадию музыкального сознания, в высокое помыслами произведение. Глинка создал произведения из элементов русского музыкального языка, естественно-песенного, а не из песен. Это оценили немногие, да и потом путали долго и путают до сих пор.
Сколько угодно было в жизни русской музыки полутора последних веков опер и симфонических произведений, в которых принцип заимствования напевов народных и их обработки по немецкой колее, как сказал бы Глинка, преобладал. Но они оказывались едва ли не однодневками, а «Иван Сусанин» и «Камаринская» остались единственными в своей незыблемости. Надо еще тут досказать немногое: что Глинка остается русским, когда так блестяще сочиняет польский акт, и что Чайковский — всегда песенный по внутренней сущности своего мелодизма и напевности тематического развития, потому что он владел тоном, который свойствен качеству, воспринимаемому как русское песенное. Его-то и раскрыл Глинка в своем композиторском почерке, а за ним Бородин в своем, Мусоргский в своем и т. д., каждый с той или иной степенью обобщения народной интонации в ее характерных чертах. Наличие этих черт в музыке и дает ей тот призвук русского, который так удивлял иностранцев при первых знакомствах с капитальными выступлениями русских классиков за границей.
Конечно, область русской протяжной песни действительно является одним из высших этапов мировой мелодической культуры, ибо в ней человеческое дыхание управляет интонацией глубоких душевных помыслов, на несколько веков вперед сохраняя силу воздействия. Ведь почти каждый отдельный звук протяжной песни облюбовывается, осязается. Вы не можете не чувствовать, что на звуке сосредоточивается душа...
Как бы ни анализировать музыку и ни удивляться в ней звукозодчеству, самое жизненное в ней — правдивость чувства. Это стык, где сливаются красота звучания и стройность с правдой высказанного, правдой культуры чувства... Значит, даже былая русская песенность отражала столь высокую культуру человеческого чувства, что не только отдельные мелодии, рождавшиеся в этой атмосфере, но и свойственные этому искусству качества и принципы одушевляют нашу музыку посейчас.
В народной песне звучит всей глубиной своей человечность, все пережитое, передуманное и испытанное русским народом. Звучит без крикливого, шумного, парадного пафоса,— в глубокой серьезности, в величавом своей скромностью сосредоточении чувства. Так поет страна, для которой жизнь была всегда нелегким времяпрепровождением. В протяжной песне состав ее свидетельствует о веках упорной работы. Надо только вникать, как в музыке — искусстве звуковой памяти (разумею музыку устной традиции) — трудно выковываются относительно длительные формы. Потому культура протяжной песни могла быть той вершиной, на которой в истории каждого художества сходятся усилия ряда лет, вдруг порождая новую красоту.
Но главное все-таки в душевном богатстве и глубинности чувства песни у народа, чьи раздумья о жизни могли вызвать напевы столь убедительной внутренней силы, столь сдержанно раскрываемой энергии.
Песенность требует от композитора самого трудного: не швырять звуками только как нотами, т. е. «письменной грамотой», а ощущать каждый звук весомым, внутри себя выношенным, выпестованным, значит, тоном. И как же все рады, когда в окружающей нас музыке чувствуется среди нервной оторопи весомость — психологическая убедительность — тонов. И когда она есть, музыка по-весеннему свежеет.
Есть еще одно обширное поле русской народной музыки. Тут она искрится остроумием. Преимущественная форма — частушка. Восхитительный орнамент обусловлен фактурой гармонии. Если бы собрать хоть наиболее характерные из этих орнаментов и возможно точнее уловить прихотливость их узоров,— восторг не уступил бы самым красочным собраниям изобразительной орнаментики. Это наитончайший юмор в музыке. Русский юмор тонов. Он не уступает юмору словесному. Кто хоть немного знает и понимает эту сферу, тому смешна вся «философия русского уныния, терпения, непротивленчества» во всех ее изворотах. Тут простор интонационной гибкости. Тут чудесная закономерность голосоведения. Тут до классической прозрачности доходящая озорная гомофония, редко себя не оправдывающая и не мотивируемая «головоломной логикой пальцев», если только уметь ее ценить.
Лесковским словесным зазубринам можно уподобить искусство частушечных наигрышей с их синкопами, лукавыми цезурами, завитками, словно с ценнейших рукописных миниатюр, и хитроумнейшей акцентуацией. И лесковским сказом или гоголевским солнечным юмором «Сорочинской ярмарки» надо обладать, чтобы уметь передать словами забористую соль этих песенно-инструментальных диалогов. Наслаждение от них не слабее, чем от словесно-узорных забав сказочников Поморья и Прионежья, с которыми так радостно было «оживляться» в странствованиях по Северу, при встречах где-либо на пристанях и в ожидании парохода, который «кто его знает, когда зайдет и зайдет ли?», или в приглядывании подходящей лодки и спутников.
Очень мало мы вникаем в эту область народного юмора. Композиторам больше удается приближение к «лирике расставаний» и мимолетных свиданий, где цветет сентиментализм города. Только в некоторых оперных массовках — песнях веселых настроений — пробивается и струя частушечного юмора. Увы, она бедна и узка в сравнении с «подлинниками», хотя вне сравнений и может показаться талантливой.
Частушка и частушечные наигрыши — замечательнейшее интонационное мастерство: сколько наблюдения над людскими повадками и сколько, можно предполагать, если знать среду, где возникает та или иная импровизация,— портретности и карикатуры! Поэтому надо, во что бы то ни стало стремиться работать не над мотивами только, но добиваться искусства передачи оркестровыми средствами интонаций народной музыки.
Когда обозреваешь слухом всю картину русской песенности, насыщаешься жизненной полнотой ее. Правда, нет области, которую можно было бы ощутить как зачаточные посылки драматических аллегро. Но — задорный юмор частушек и их инструментальный, весельем трепетный, орнамент. Оттенки — бесчисленные — раздумья в протяжной лирике и скорби плачей и причети. Восторги силы и удали в мужских плясовых напевах и плавная поступь девичьей красоты в хороводах, где всегда ведь столько любования и красования здоровьем и жизнью! Разве это все не искупает отсутствия драматической контрастности? Ведь перед нами мир звуковых образов, отражающий богатства душевности в лирико-эпических высказываниях и ритмах. Тут нет, конечно, нервного тока. Нет суетливой спешки жизни. Чувства раскрываются в полноте и в мерности. Право, чтобы понять этот мир интонаций в его цельности, лучше всего внимательно вслушаться в музыку «Князя Игоря» Бородина, где действительно — так случилось — оказались собранными все наилучшие черты песенности без нарочитого «выпячивания» песен как таковых.
Но в «Игоре» нет, конечно, русской песенности и хороводносги, нет музыки красования и любования; сюжет не вел сюда. Так полюбуйтесь этой областью музыки, областью русских рондо, по сборникам песен, преимущественно лядовским: слух свежеет от весеннего бодрящего «зеленого шума», от оздоровляющей сердце плавности, пластичности поступи напевов в их ясности. Пожалуй, нет лучше слов, чем ясный, ясность, чтобы определить, чем так ласкает музыка веснянок и хороводных зазываний. И, полюбив их, расценишь, сколько в них вешнего соку и приветности, сколько душевного пригрева и народного прямодушия.
Что можно различить в происходящем процессе перерастания русской песенности как наиболее устоявшееся? Прежде всего, в отношении общестилевом,— это собранность элементов, образующих песню. Выдвигается значение акцента. Акцент осмысляется, приобретает множество деталей, значительно меняющих лицо песенности.
Акцент в частушке играет, пожалуй, еще большую смысловую роль, ибо там нет необходимости в постоянно четком отбивании шага и можно позволить опевать мотив разнообразнейшими орнаментами со всяческими ироническими подчеркиваниями. Во всякого рода плясовых Allegro русские задор и лихость, понятно, не потеряли своей сочности и блеска. Но в общем больше всего расцвела ритмика маршевости как естественное выражение боевого мужества и стойкости всей страны в годы величайшего напряжения народных сил и роста народной славы.
А рядом по-прежнему живет старинная протяжная лирическая песня, как чистое кристальное зеркало — отражение народной души. И красота былых напевов становится все строже по своей действительно ощутимой коренной спаянности с далями русской жизни. В красоте старинных песен образуется живая связь с эпическим тоном подвигов русского человека сегодняшних дней. Неразрывна поэтому и связь советской музыки с далями русской народной музыки .

2. 2.Социальная роль народной песни

Формы народной песни оттачивались временем и приобретали законченность и художественную ценность. В создание и развитие народных песен вложило свою фантазию и талант не одно поколение русского народа. Имея свою образную систему, народная песня в соответствии с ее закономерностями в условной, музыкальной и словесной форме отражает реальные жизненные явления. Так, в нем проявляются принятые обществом этика, мораль, нормы взаимоотношения и поведения людей. Изменения, происходящие в экономиче¬ском, социальном, политическом укладах жизни, уровень общей культуры об¬щества находят свое отражение в песенном творчестве народа, а, следова¬тельно, и в народной песне. Таким образом, народная песня как один из видов искусства выступает специфической формой отражения действительности.
Каждая историческая эпоха, каждая социальная группа влияли на логику построения народной песни, отражались на ее стилистических особенностях, создавали свои определенные музыкальные формы.
Сфера современной народной песни — бытовые жизненные ситуации (гуляния, праздники, труд), где его главная цель — способствовать общению людей между со¬бой. Однако социальная роль народной песни значительно шире. Она определя¬ется теми многообразными эстетическими и этическими задачами, с которыми в течение нескольких столетий было связано народное танцевальное искусство.
Передавая из поколения в поколение традиции песен, народ запечатлел в них нормы поведения людей при общении, традиционные празднич¬ные каноны и живой кодекс морали. Изменения в укладе жизни и нормах поведения приводили к изменениям в характере и манере исполнения одних и тех же песен, к появлению новых их форм.
Вместе с тем народная бытовая форма песен и песни, исполняемые в великосветских салонах, соприкасались друг с другом. Между ними происходил постоянный взаимообмен: не только народные песни проникали на празд¬ники аристократии, но и многие из народных песен, видоизмененные в салоне, снова возвращались в народ.
Поскольку народная песня является составной частью современной культуры, в ней также происходят процессы, отражающие эту борь¬бу. В наше время развитых, средств информации, когда можно широко и быстро внедрить в быт те или иные новые песни и музыкальные ритмы, народная песня нередко распространяется не по законам логики, а в силу влияния стихии моды.
Народная песня отражает объективную действительность: безусловность реального жизненного содержания выражается в нем в условной форме. Главным вырази¬тельным средством является здесь пластика человеческого голоса. Народная песня не только рассказывает о реальных явлениях, событиях или о конкретных предметах, но и как музыкальное искусство в целом, является по преимуществу искусством, в котором отражаются, прежде всего, внутренний мир человека, его эмоциональное состояние, настроения, чув¬ства, мысли.
По содержанию и форме народная песня может выражать общечеловеческие чувства и быть вместе с тем глубоко национальной. Национальный характер песни проявляется в целом ряде особенностей: музыкальной структуре, исполнительской манере, колоритных дета¬лях. В песне от народной, национальной первоосновы сохра¬няется все самое типичное, концентрируются наиболее характерные ее черты.
Песня родилась в недрах самого народа, и является плодом коллективного творчества. Коллективность народной песни проявляется как в процессе его создания, так и в процессе испол¬нения, поскольку лишь коллектив, определенная социальная группа общества делает возможным длительное существование той или иной песни. И от того, примет ее народ или нет, зависит судьба песни. Эта закономерность лежит в основе возникновения, развития и распространения народных песен. Для того чтобы песня жила, необходимо, чтобы ее знали самые широкие круги исполнителей — это условие его существования.
В написании песенной музыки имеются богатые традиции. Многие народные песни получили отражение в творчестве ведущих композиторов и даже композиторов-классиков. Это придало песенной музыке художественную ценность. На протяжении веков песенные мелодии культивировались целым рядом поколений музыкантов.
Народная песня оказывает также большое влияние и на формирование внутренней культуры человека. Она органически связаны с усвоением норм народной этики, немыслимы без выработки высокой культуры общения между людьми. Чувство меры, простота, скромность, доброжелательность, приветливость — вот те характерные черты, которые воспитывают народные песни. Так народные песни помогают воспитывать характер человека.
Народная песня — одно из средств эстетического воспитания и воспитания творческого начала в человеке. Как и всякое искусство, народная песня способна приносить глубокое эстетическое удовлетворение. Человек, который хорошо поет радуется точности, красоте песни. Все это само по себе уже служит источником эстетического удовлетворения .
Таким образом, народная песня выступает как средство для развития творческих способностей, внутренней культуры человека, массового общения людей, дает возможность содержательно провести время, познакомиться, подружиться, т. е. имеет ни с чем несравнимое социальное значение.

Итак, национальный характер каждого народа складывается в результате воздействия на сознание и психический склад людей определенных жизненных обстоятельств, определенного исторического пути развития. Психический склад, присущий каждой нации, накладывает неповторимо своеобразный отпечаток и на его художественную культуру, в том числе на народнопесенное искусство, ярко проявляясь в особенностях художественно-образного мышления, выразительных свойствах поэтического и музыкального языка. В процессе постепенного формирования народностей в нации разнообразные виды народного творчества, в особенности поэтического и музыкального, приобретают значение одного из наиболее ярких и характерных выразителей специфических особенностей народно-национальной культуры и, тем самым, выразителей психологического склада каждой нации.


Заключение

Вышли на сцену певцы в ярких, живописных костюмах; встали полукругом, задумались и тихо запели:
Ах, ты степь, широкая,
Степь раздольная,
Широка ты, матушка,
Протянулася...
Полилась русская песня, затеплилась, засеребрилась напевом, запричитала скороговоркой и, набравшись сил, полилась вольно, широко. И словно раздвинулись стены зала, зазеленели поля, зашуршала колосом нива и встал незримо за песней образ Родины.
Подобные чувства мы испытываем, слушая русские народные песни. Родные напевы, инструментальные наигрыши, хороводы, пляски, орнаменты костюмов, характерный говор, глубина и искренность исполнения несут нам встречу с неповторимым искусством родного края, с образами и приметами Родины.
Но не только образы Родины волнуют нас в народном искусстве. Огромная художественная сила русских песен, выразительная пластика танцев, совершенство инструментальных мелодий волнуют нас не меньше. Именно народные песни, вобравшие в себя красоту сказочных русских просторов, ритмы труда, отголоски борьбы со стихией, мечты, верования и надежды человека стали живительным источником вдохновения для многих поколений поэтов, художников, композиторов.
Это в финале IV симфонии Чайковского простая мелодия русской песни «Во поле береза стояла» превращается благодаря искусству мастера в монументальное оркестровое полотно, воплощающее праздник народа. «Ступай в народ, — говорил композитор, сочиняя эту музыку, — смотри, как он умеет веселиться, отдаваясь беспредельно радостным чувствам». Это русские эпические песни-былины вдохновили Васнецова на создание прекрасных образов русских богатырей, а русские исторические песни помогли Сурикову воплотить образ Степана Разина.
Мелодии русских песен наполняют сочинения композиторов прошлого. Они в величавом образе Ивана Сусанина и в радостной «Камаринской» Глинки. Русские песни наполнили подлинностью монументальные народные сцены опер «Борис Годунов» и «Хованщина» Мусоргского, открыли поэтическую прелесть обрядовых сцен оперы «Снегурочка», эпическую мощь «Садко» Римского-Корсакова.
Русская песня продолжает увлекать и современных композиторов, создающих на ее основе запоминающиеся сочинения. Достаточно вспомнить хоровой цикл «Курские песни» Георгия Свиридова или оркестровый концерт «Озорные частушки» Родиона Щедрина.
Наконец, русская песня сыграла решающую роль в создании русского народного оркестра, ансамбля народного танца и русского народного хора.
Русская песенная культура складывалась веками. Народная школа пения развивалась в недрах народной жизни, оставаясь на уровне устной традиции как часть художественного быта русского народа, тесно связанного с песенным творчеством. Однако богатство и жанровое разнообразие русских песен, исполняемых народом, говорило о высокой песенной культуре. Известно, что исполнение народными певцами русских протяжных песен вызывало удивление и восхищение иностранцев, посещавших Россию. Как сообщает один из составителей первого нотного сборника русских песен Н. А. Львов, итальянский композитор Г. Паизиелло был поражен искусством народного хора, его песнями и не хотел верить, что были они творением простых людей, «полагая оные произведением искусных музыкальных сочинителей». Это сообщение было сделано Львовым в 1790 году, когда заметно вырос интерес к народному музыкальному творчеству, начались работы по записи русских народных песен.
Русская песня – величайшее музыкально-поэтическое воздание народного гения. Многообразно и глубоко отражает она жизнь человека, раскрывает его духовную красоту и богатство, его думы и чаяния. Именно в песенном творчестве отразилась во всей полноте извечное стремление русского народа к добру, к правде, к свету, к счастью. Этические и моральные идеалы, заложенные в народной песне, воспитывают многие поколения. Благодаря исключительной задушевности, искренности, народная песня оказывает глубокое эмоциональное воздействие на всех, кто с ней соприкасается. Она учит с достоинством, но без ложной патетики любить свою Родину, народ, природу, землю. Народная песня развивает музыкально-поэтический вкус, пробуждает творческие способности.
В заключение сформулируем выводы:
- Вся жизнь народа крепко связана с песней. Труд, отдых, радость, горе – все нашло в ней свое отражение. Песни передавались из уст в уста, хранились в памяти народа и переходили из поколения в поколение. В народной песне нашли воплощение все лучшие черты русского характера: доброта, широта, трудолюбие, душевная щедрость и смелость.
- Национальный характер каждого народа складывается в результате воздействия на сознание и психический склад людей определенных жизненных обстоятельств, определенного исторического пути развития. Психический склад, присущий каждой нации, накладывает неповторимо своеобразный отпечаток и на его художественную культуру, в том числе на народнопесенное искусство, ярко проявляясь в особенностях художественно-образного мышления, выразительных свойствах поэтического и музыкального языка. В процессе постепенного формирования народностей в нации разнообразные виды народного творчества, в особенности поэтического и музыкального, приобретают значение одного из наиболее ярких и характерных выразителей специфических особенностей народно-национальной культуры и, тем самым, выразителей психологического склада каждой нации.


Список литературы

1. Асафьев Б. О народной музыке.- Л., 1987.
2. Белинский. В. Г. Полное собрание сочинений, том VI. - М.: Просвещение, 1960.
3. Богатырев П. Русское народное поэтическое творчество. – М.: Музгиз, 1974.
4. Владыкина-Бачинская Н. Музыкальный стиль русских хороводных песен. – М.: Искусство, 1996.
5. Вульфиус П. Русскмя мысль о музыкальном фольклоре. – М.: Советская Россия, 1979.
6. Горький А. М. О литературе. Литературно-критические статьи.- М.: Просвещение, 1953, с. 698.
7. Гошовский В. У истоков народной музыки славян. – М.Искусство, 1990.
8. Дубравин В. Русские календарные песни на Украине.- М.: Музгиз, 1984.
9. Земцовский И. Мелодика календарных песен.- Л., 1985.
10. Земцовский И. Фольклор и композитор. – Л. – М.: Музгиз, 1978.
11. Камаев А. Ф., Камаева Т. Ю. Народное музыкальное творчество.- М.: Академия, 2005
12. Кравцов Н., Лазутин С. Русское устное народное творчество. – М.: Советская Россия, 1983.
13. Одоевский В. Ф. Избранные музыкально-критические статьи. М.—Л., Музгиз, 1961, с. 63.
14. Попова Т. Русское народное музыкальное творчество. – М.: Государственное музыкальное издательство, 1982.
15. Попова Т. Основы русской народной музыки. – М.: Музгиз, 1987.
16. Руднева А. Русское народное музыкальное творчество. – М.: Государственное музыкальное издательство, 1994.
17. Русские народные песни /Составитель В.В. Варганова.- М.: Музгиз, 1988.
18. Серов А. Н. Избранные статьи, т. 1. М.—Л., Музгиз, 1985.
19. Селиванов В.В. Год русского земледельца. М.: Знание, 1987.
20. Соболева Г. Г. Современный русский народный хор. – М.: Знание, 1988.
21. Щуров В. М. Песня, традиция, память.- М.: Государственное музыкальное издательство, 1987.
22. Щуров В. М. Южнорусская песенная традиция.- М.: Московская государственная консерватория, 1997.
23. Щуров В. М. Стилевые основы русской народной музыки. – М.: Московская государственная консерватория, 2001.

Приложение