СОДЕРЖАНИЕ

1. ПРОБЛЕМА СОЦИАЛЬНОЙ УСТАНОВКИ В ПСИХОЛОГИИ 3
2. АТТИТЮД: ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА, ФУНКЦИИ 6
3. АТТИТЮДЫ И РЕАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ 9
ЛИТЕРАТУРА 12


1. ПРОБЛЕМА СОЦИАЛЬНОЙ УСТАНОВКИ В ПСИХОЛОГИИ
Если процесс социализации объясняет, каким образом личность усваивает социальный опыт и вместе с тем активно воспроизводит его, то формирование социальных установок личности отве¬чает на вопрос: как усвоенный социальный опыт преломлен личнос¬тью и конкретно проявляет себя в ее действиях и поступках?
Для того чтобы понять, что предшествует развертыванию реаль¬ного действия, необходимо прежде всего проанализировать потреб¬ности и мотивы, побуждающие личность к деятельности. В общей те¬ории личности рассматривается соотношение потребностей и мотивов для уяснения внутреннего механизма, побуждающего к действию. Однако при этом остается еще не ясным, чем определен сам выбор мотива. Этот вопрос имеет две стороны: почему люди в определенных ситуациях поступают так или иначе? И чем они руко¬водствуются, когда выбирают именно данный мотив?
Понятие, которое в определенной степени объясняет выбор мо¬тива, есть понятие социальной установки. Оно широко используется в житейской практике при составлении прогно¬зов поведения личности: «Н., очевидно, не пойдет на этот концерт, поскольку у него предубеждение против эстрадной музыки»; «Вряд ли мне понравится К.: я вообще не люблю математиков» и т.д. На этом житейском уровне понятие социальной установки употребляется в значении, близком к понятию «отношение». Однако в психологии тер¬мин «установка» имеет свое собственное значение, свою собственную традицию исследования, и необходимо соотнести понятие «социальная установка» с этой традицией.
Проблема установки была специальным предметом исследования в школе Д. Н. Узнадзе. Внешнее совпадение терминов «установка» и «социальная установка» приводит к тому, что иногда содержание этих понятий рассматривается как идентичное. Тем более что набор опре-делений, раскрывающих содержание этих двух понятий, действитель¬но схож: «склонность», «направленность», «готовность». Вместе с тем необходимо точно развести сферу действия установок, как их пони¬мал Узнадзе, и сферу действия «социальных установок».
В концепции Узнадзе «установка является целостным динамичес¬ким состоянием субъекта, состоянием готовности к определенной активности, состоянием, которое обусловливается двумя факторами: потребностью субъекта и соответствующей объективной ситуацией». Настроенность на поведение для удовлетворения дан¬ной потребности и в данной ситуации может закрепляться в случае повторения ситуации, тогда возникает фиксированная установка в от¬личие от ситуативной. На первый взгляд как будто бы речь идет именно о том, чтобы объяснить направление действий личности в определен¬ных условиях. Однако при более подробном рассмотрении проблемы выясняется, что такая постановка вопроса сама по себе не может быть применима в социальной психологии.
Предложенное понимание установки не связано с анализом соци-альных факторов, детерминирующих поведение личности, с усвоени¬ем индивидом социального опыта, со сложной иерархией детерминант, определяющих саму природу социальной ситуации, в которой лич¬ность действует. Установка в контексте концепции Узнадзе более все¬го касается вопроса реализации простейших физиологических потреб¬ностей человека. Она трактуется как бессознательное, что исключает применение этого понятия к изучению наиболее сложных, высших форм человеческой деятельности. Сама идея выявления особых состояний личности, предшествую¬щих ее реальному поведению, присутствует у многих исследователей. Прежде всего, этот круг вопросов обсуждался В. Н. Мясищевым в его концепции отношений человека. Отношение, понимаемое «как сис¬тема временных связей человека как личности-субъекта со всей дей¬ствительностью или с ее отдельными сторонами, объясняет как раз направленность будущего поведения лич¬ности. Отношение и есть своеобразная предиспозиция, предрасполо¬женность к каким-то объектам, которая позволяет ожидать раскры¬тия себя в реальных актах действия. Отличие от установки здесь со¬стоит в том, что предполагаются различные, в том числе и социальные объекты, на которые это отношение распространяется, и самые раз¬нообразные, весьма сложные с социально-психологической точки зрения ситуации. Сфера действий личности на основе отношений прак¬тически безгранична.
При формировании личности в детском возрасте было установлено, что направленность складывается как внутренняя позиция личности по отношению к со¬циальному окружению, к отдельным объектам социальной среды. Хотя эти позиции могут быть различными по отношению к многообразным ситуациям и объектам, в них возможно зафиксировать некоторую об¬щую тенденцию, которая доминирует, что и дает возможность про¬гнозировать поведение в неизвестных ранее ситуациях и по отноше¬нию к неизвестным ранее объектам. Направленность личности сама по себе может быть рассмотрена также в качестве особой предиспозиции — предрасположенности личности действовать определенным образом, охватывающей всю сферу ее жизнедеятельности, вплоть до самых сложных социальных объектов и ситуаций. Такая интерпрета¬ция направленности личности позволяет рассмотреть это понятие как однопорядковое с понятием социальной установки.
С этим понятием можно связать и идеи А. Н. Леонтьева о личност¬ном смысле. Когда в теории личности подчеркивается личностная зна¬чимость объективных значений внешних обстоятельств деятельности, то этим самым ставится вопрос о направлении ожидаемого поведе¬ния (деятельности) личности в соответствии с тем личностным смыс¬лом, который приобретает для нее предмет деятельности. Предприня¬та попытка интерпретировать социальную установку в этом контексте как личностный смысл, «порождаемый отношением мотива и цели».


2. АТТИТЮД: ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА, ФУНКЦИИ
Традиция изучения социальных установок сложилась западной социальной психологии и социологии. Отличие этой традиции заключается в том, что с са¬мого начала категориальный строй исследований, расставленные в них акценты были ориентированы на проблемы социально-психологи¬ческого знания. В западной социальной психологии для обозначения социальных установок используется термин «аттитюд», который в ли¬тературе на русском языке переводится либо как «социальная уста¬новка», либо употребляется как калька с английского (без перевода) «аттитюд». Изучение аттитюдов есть совершенно самостоятельная линия исследований, превратившихся в одну из са¬мых разработанных областей социальной психологии.
После открытия феномена аттитюда начался своеобразный бум в его исследовании. Возникло несколько различных толкований атти¬тюда, много противоречивых его определений. В 1935 г. Г. Олпорт написал обзорную статью по проблеме исследования аттитюда, в которой насчитал 17 дефиниций этого понятия. Из этих семнадцати определе¬ний были выделены те черты аттитюда, которые отмечались всеми исследователями. В окончательном, систематизированном виде они выглядели так. Аттитюд понимался всеми как:
а) определенное состояние сознания и нервной системы;
б) выражающее готовность к реакции;
в) организованное;
г) на основе предшествующего опыта;
д) оказывающее направляющее и динамическое влияние на по-ведение.
Таким образом, были установлены зависимость аттитюда от пред-шествующего опыта и его важная регулятивная роль в поведении.
Одновременно последовал ряд предложений относительно мето¬дов измерения аттитюдов. В качестве основного метода были исполь¬зованы различные шкалы, впервые предложенные Л. Тёрнстоуном. Использование шкал было необходимо и возможно потому, что аттитюды представляют собой латентное (скрытое) отношение к соци¬альным ситуациям и объектам, характеризуются модальностью (по¬этому судить о них можно по набору высказываний). Очень быстро обнаружилось, что разработка шкал упирается в нерешенность неко¬торых содержательных проблем аттитюдов, в частности относительно их структуры; оставалось не ясным, что измеряет шкала. Кроме того, поскольку все измерения строились на основе вербального самоотче¬та, возникли неясности с разведением понятий «аттитюд» — «мне¬ние», «знание», «убеждение» и т.д. Разработка методических средств стимулировала дальнейший теоретический поиск. Он осуществлялся по двум основным направлениям: как раскрытие функций аттитюда и как анализ его структуры.
Было ясно, что аттитюд служит удовлетворению каких-то важных потребностей субъекта, но надо было установить, каких именно. Были выделены четыре функции аттитюдов:
1) приспособительная (иногда называемая утилитарной, адаптив-ной) — аттитюд направляет субъекта к тем объектам, которые служат достижению его целей;
2) функция знания — аттитюд дает упрощенные указания отно-сительно способа поведения по отношению к конкретному объекту;
3) функция выражения (иногда называемая функцией ценности, саморегуляции) — аттитюд выступает как средство освобож¬дения субъекта от внутреннего напряжения, выражения себя как личности;
4) функция защиты — аттитюд способствует разрешению внут-ренних конфликтов личности.
Все эти функции аттитюд способен выполнить потому, что обла¬дает сложной структурой. В 1942 г. М. Смитом была определена трех-компонентная структура аттитюда, в которой выделяются:
а) когни¬тивный компонент (осознание объекта социальной установки);
б) аффективный компонент (эмоциональная оценка объекта, выявле¬ние чувства симпатии или антипатии к нему);
в) поведенческий (конативный) компонент (последовательное поведение по отношению к объекту).
Теперь социальная установка определялась как осознание, оценка, готовность действовать. Три компонента были выявлены в многочисленных экспериментальных исследованиях («Иельские ис-следования» К. Ховланда). Хотя они дали интересные результаты, многие проблемы так и остались нерешенными. Прежде всего, так и остава¬лось неясным, что измеряют шкалы: аттитюд в целом или какой-то один его компонент (складывалось впечатление, что большинство шкал в состоянии «схватить» лишь эмоциональную оценку объекта, т.е. аф¬фективный компонент аттитюда). Далее, в экспериментах, проведен¬ных в лаборатории, исследование велось по простейшей схеме — вы¬являлся аттитюд на один объект, и было непонятно, что произойдет, если этот аттитюд будет вплетен в более широкую социальную струк¬туру действий личности. Наконец, возникло еще одно затруднение по поводу связи аттитюда с реальным поведением.


3. АТТИТЮДЫ И РЕАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ
В течение длительного времени изучения аттитюдов не возникало сомнений в том, что знание аттитюда полезно потому, что позволяет прогнозировать по¬ведение. Казалось само собой разумеющимся, что аттитюду соответ¬ствует определенное поведение. Однако вскоре возникло затрудне¬ние в объяснении связи аттитюд—поведение. Оно было обнаружено после осуществления известного эксперимента Р. Лапьера в 1934 г.
Эксперимент состоял в следующем. Лапьер с двумя студентами-китайцами путешествовал по США. Они посетили 252 отеля и почти во всех случаях (за исключением одного) встретили в них нормаль¬ный прием, соответствующий стандартам сервиса. Никакого различия в обслуживании самого Лапьера и его студентов-китайцев обнаруже¬но не было. После завершения путешествия (спустя два года) Лапьер обратился в 251 отель с письмами, в которых содержалась просьба ответить, может ли он надеяться вновь на гостеприимство, если посе¬тит отель в сопровождении тех же двух китайцев, теперь уже его со¬трудников. Ответ пришел из 128 отелей, причем только в одном со¬держалось согласие, в 52% был отказ, в остальных уклончивые фор¬мулировки. Лапьер интерпретировал эти данные так, что между аттитюдом (отношение к лицам китайской национальности) и реаль¬ным поведением хозяев отелей существует расхождение. Из ответов на письма можно было заключить о наличии негативного аттитюда, в то время как в реальном поведении он не был проявлен, напротив, по¬ведение было организовано так, как если бы совершалось на основа¬нии позитивного аттитюда.
Этот вывод получил название «парадокса Лапьера» и дал основа¬ния для глубокого скептицизма относительно изучения аттитюда. Если реальное поведение не строится в соответствии с аттитюдом, какой смысл в изучении этого феномена? Упадок интереса к аттитюдам в значительной мере был связан с обнаружением этого эффекта.
В последующие годы предпринимались различные меры для пре-одоления обозначившихся трудностей. С одной стороны, были сдела¬ны усилия для совершенствования техники измерений аттитюдов (выс-казывалось предположение, что в эксперименте Лапьера шкала была несовершенной); с другой стороны, выдвигались новые объяснитель¬ные гипотезы. Некоторые из этих предложений вызывают особый ин¬терес. М. Рокич высказал идею, что у человека существуют одновре¬менно два аттитюда: на объект и на ситуацию. «Включаться» может то один, то другой аттитюд. В эксперименте Лапьера аттитюд на объект был негативным (отношение к китайцам), но возобладал аттитюд на ситуацию — хозяин отеля в конкретной ситуации действовал соглас¬но принятым нормам сервиса. В предложении Д. Каца и Э. Стотленда мысль о различном проявлении каких-то разных сторон аттитюда при¬обрела иную форму: они предположили, что в разных ситуациях мо¬жет проявляться то когнитивный, то аффективный компоненты атти¬тюда и результат поэтому будет различным.
Стремление найти новые обоснования связи аттитюдов с поведени¬ем обусловило возрождение интереса к этой проблематике. В 1980-е го¬ды было предложено несколько новых объяснений «неуспеха» Лапьера.
Прежде всего, были установлены причины, «осложняющие» воз-действие аттитюда на поведение (их было названо 40!), и вместе с тем факторы, которые могут противостоять этим причинам: сила ат¬титюда (аттитюд считается сильным, если он в ответ на стимул воз¬никает немедленно: «змея» — «зло»!), ожидаемостъ аттитюда («я так и знал!»). Таким образом, были оговорены условия, при которых поло¬жение о влиянии аттитюда на поведение сохраняло свое значение.
Другие попытки связаны с разработкой особых теорий, также ого-варивающих более сложную связь между аттитюдом и поведением. А. Айзен и М. Фишбайн предложили идею «точечного совпадения» элементов аттитюда и поведения, суть которой состоит в том, что необходимо сравнивать однопорядковые уровни того и другого явле¬ния, а именно: если берется «глобальный» аттитюд, то его надо срав¬нивать не с отдельным поведенческим актом, а с целой их совокуп¬ностью. В противном случае совпадения не будет, но это и не будет доказательством ложности общего положения о связи аттитюдов с поведением. Близкую теорию — «смывающего потока» — предложил Л. Райтсмен, перечислив обстоятельства, кото¬рые как бы «смывают» очевидность влияния аттитюда на поведение (например, «вмешательство» других факторов, столкновение проти¬воречивых аттитюдов и пр.).
Все названные подходы пытались сохранить устоявшееся положе¬ние о том, что знание аттитюда полезно, поскольку позволяет — с той или иной степенью уверенности — прогнозировать поведение. По-видимому, не слишком большая убедительность аргументации заставила искать и принципиально иной подход к вопросу. Д. Бем пред¬положил, что существует обратное отношение между аттитюдом и поведением, а именно: поведение влияет на аттитюд. Логика его рас¬суждений такова: возможно, что человек сначала наблюдает свое по¬ведение (не ходит на рок-концерты), а лишь затем умозаключает о своем аттитюде (не любит рок-музыку).
Поиски свидетельствуют о признании важности проблемы атти¬тюдов для объяснения поведения. Однако, поскольку исчерпывающих объяснительных моделей создать так и не удалось, вопрос упирается как минимум в две общие методологические трудности. С одной сто¬роны, все исследования, как правило, ведутся в условиях лаборато¬рии: это и упрощает исследовательские ситуации (схематизирует их), и отрывает их от реального социального контекста. С другой стороны, даже если эксперименты и выносятся в поле, объяснения все равно строятся лишь при помощи апелляций к микросреде, в отрыве от рас¬смотрения поведения личности в более широкой социальной струк¬туре.



ЛИТЕРАТУРА
1. Андреева Г. М. Психология социального познания. М., 2000.
2. Асмолов А. Г. Деятельность и установка. М., 1979.
3. Белинская Е. П., Тихомандрицкая О. А. Социальная психология лично¬сти. М., 2001.
4. Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1969.
5. Магун В. С. Потребности и психология социальной деятельности лич¬ности. Л., 1983.
6. Майерс Д. Социальная психология / Пер. с англ. М., 1997.
7. Мясищев В. Н. Личность и неврозы. Л., 1960.
8. Надирашвили Ш. А. Понятие установки в общей и социальной психо¬логии. Тбилиси,1974.
9. Тихомандрицкая О. А. Социальные изменения и изменение социальных установок // Социальная психология в современном мире. М., 2002.
10. Узнадзе Д. И. Экспериментальные основы исследования установки // Психологические исследования. М., 1966.
11. Хьюстон М., Штребе В., Стефенсон Дж. Перспективы социальной пси¬хологии / Пер. с англ. М, 2001.
12. Шихирев П. Н. Современная социальная психология. М., 1999 (Гл. 6).
13. Ядов В. А. О диспозиционной регуляции социального поведения лич¬ности // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.