Анализ хронотопа художественного текста: возможность подхода к проблеме

Если исходить из того, что хронотоп любого художественного (а в большей мере - поэтического) произведения может быть рассмотрен под знаком мифопоэтики, разумно было бы попробовать установить, что же может стоять в таком случае за понятиями пространство и время. Сделать это можно, опираясь на статью В.Н. Топорова "Пространство и текст" [Топоров, 1983], представляющую взгляды учёного на проблему мифопоэтического хронотопа.
Пространственно-временной континуум неразрывно связан с вещественным наполнением <...>, т.е. всем тем, что так или иначе "организует" пространство, собирает его, сплачивает, укореняет в едином центре <...> - таким образом Космос отличается от не-пространства, Хаоса, где пространство отсутствует. [Топоров, 1983,С. 234]
Если отталкиваться от этого положения, то при анализе хронотопа художественного произведения следует особое внимание уделять именно вещам-объектам, его наполняющим. И далее:
Пространство и время можно понимать как свойства вещи. <...> Пространство высвобождает место для сакральных объектов, открывая через них свою высшую суть, давая этой сути жизнь, бытие, смысл; при этом открывается возможность становления и органического обживания пространства космосом вещей в их взаимопринадлежности. Тем самым вещи не только конституируют пространство, через задание его границ, отделяющих пространство от не-пространства, но и организуют его структурно, придавая ему значимость и значение (семантическое обживание пространства). [Топоров, 1983,С. 238]
Хотя Топоров говорит здесь, как уже указывалось, о пространстве мифопоэтическом, не будет некорректным попытаться дать толкование хронотопа любого художественного произведения, оттолкнувшись от основных положений процитированного фрагмента.
К этим последним относятся:
Пространство есть свойство вещи, следовательно, - смысл свой и, больше того, своё бытие оно обретает, только будучи заполненным сакральными объектами.
Время есть свойство вещи, это предопределяет возможность становления и структурной организации пространства, что, однако, невозможно без взаимопринадлежности (иначе - взаимодействия или взаимовлияния) пространственных объектов во времени.
Другими словами, семантически заявленное наличием неких сакральных вещей-объектов пространство оживает и начинает семантически обживаться (структурироваться) только в том случае, если имеет место взаимодействие этих вещей-объектов во времени. Логически отсюда следует вывод: вещи-объекты можно разделить на три группы 1) собственно вещи-объекты (на себе испытывающие влияние других вещей), 2) вещи-субъекты (влияющие на другие вещи) и 3) вещи, сочетающие как объектные, так и субъектные свойства. Очевидно, что 1) и 2) - это достаточно абстрактные группы. Они имеют самые минимальные шансы быть представленными в тексте в чистом виде. Т.е. наиболее часто встречающиеся вещи - это вещи группы 3), среди которых можно выделить ещё несколько подгрупп по критерию степени проявления субъектности.
Теперь имеет смысл попытаться переформулировать уже названные основные положения касательно хронотопа собственно литературного художественного текста. Несмотря на то, что в основе любого такого текста может лежать миф (или взятый автором ,извне, или созданный им в соответствии с общими законами мифа, или по своим законам, отличным от установок мифопоэтики), стоит сразу разграничить хотя бы при именовании хронотоп мифопоэтический и хронотоп художественного текста (и, если брать шире, авторский миф и неавторский). Делается это не в силу возможной серьёзности типологических различий (которые, если и есть, то не особенно значительны ), но, главным образом, из-за того, что литературный миф в отличие от собственно мифа, если и не создан, то хотя бы переосмыслен автором, преломлен в плоскости авторской индивидуальности. Т.е. литературный миф значительно более индивидуален в этом (и только этом!) отношении, чем любая иная (более или менее) традиционная мифологическая (мифопоэтическая) система.
Так вот, для литературного текста основные положения приобретают следующий вид:
Пространство изначально задаётся сакральными объектами, его заполняющими. Сакральным объектом в художественном тексте может быть и есть любой предмет, любая вещь, в этом тексте названная. Отсюда вообще каждое слово претендует на статус семантического ориентира, влияющего на структурирование пространства. Понятно, что анализ всех слов объективно не необходим в значительных по объёму текстах , следовательно, выделение предметов -доминант является бесспорным правом реципиента-интерпретатора и допускает известную степень исследовательского произвола.
Но наличие предметов просто констатирует наличие пространства, о котором можно сказать только то, что оно несомненно существует. Структурная организация его начинается тогда, когда проявляется второе основное свойство вещи - время. Вещь во времени престаёт
быть изолированной и ограниченной только собой, она начинает (получает возможность) вступать в различные субъектно-объектные связи с другими вещами (и не только с другими, но и с собой, если объединяет в себе функции и субъекта, и объекта одновременно). Если существует время, то существуют (могут существовать) связи между предметами пространства. Если существуют такие связи, то пространство можно рассматривать как уже так или иначе организованное, структурированное.
И, наконец, следует конкретизировать понятие взаимопринадлежности (взаимодействия, взаимовлияния) предметов-доминант хронотопа художественного текста. Что оно собой представляет, и каким образом осуществляется? Проще ответить на вторую часть вопроса: посредством медиаторов. Под этим термином тут понимается нечто мыслимое как действительное, благодаря чему между двумя предметами устанавливаются субъектно-объектные взаимоотношения. Медиатором может служить всё, что угодно, - действие, предмет, качество и т.д. - если оно выполняет основную функцию медиатора - установление вышеназванных взаимоотношений.
Этот недлительный ряд теоретических размышлений имеет специфическую тенденцию: перерастать в длительный ряд практических упражнений, следствием которых становятся, во-первых, убийство исследователем поэзии как таковой и, во-вторых, некоторые интересные с литературоведческой точки зрения выводы. Так что, если кто-то способен решиться на первое ради второго, милости просим попытаться провести теорию в жизнь самостоятельно или пообщаться на эту тему с профессиональным хирургом-трепанатором лирического наследия прошлого, автором данной статьи.
Мифопоэтика понимается тут как один из возможных углов зрения, под которым может быть рассмотрен художественный текст.
Топоров В.Н. Пространство и текст. - В кн.: Текст, семантика и структура. - М., 1983. - Стр. 227-284.
Теоретически можно предположить в этой классификации и четвёртую группу - вещей-индифферентов, т.е. формально не вовлечённых в субъектно-объектные отношения. Но такая группа невозможна, ибо каждая вещь, попавшая в семантическое поле текста, значима, и не только сама по себе, но и как член субъектно-объектных отношений. Значимость эта может быть не показана автором ярко, или же даже отрицаться, но сам факт отрицания, например, уже отбрасывает возможность для вещи быть индифферентной для текста.
Или даже обязательно лежит, если понимать миф широко - как способ бытия человеческого сознания.
За этим утверждением стоит не убеждённость в его истинности автора данной статьи, но, скорее, желание вписаться в определённый научный контекст, связанный с рядом небезызвестных имён. Непосредственно же в филологическом будущем (как в работах, так и устных беседах) автор оставляет за собой право существенно уточнять эти посылки или даже противоречить самому себе, утверждая противоположное заявленному ранее.
Но в разной степени проявленности этой индивидуальности, вплоть (теоретически это допустимо) до тотального её (индивидуальности) превалирования.
Список литературы
Пространственно-временная организация художественного произведения.

Анализ художественного пространства и времени как один из аспектов общенаучного освоения реального пространства и времени. Развитие представлений о пространстве и времени в естествознании и философии. Две концепции времени и пространства в европейской науке (Демокрит, Платон, Ньютон и Аристотель, Эйнштейн). Становление пространственно-временных понятий в европейской философии (Дж. Локк, И. Кант, Гегель, А. Бергсон). Изменение научной концепции мира в н. XX века (понятие пространство-время). Влияние открытий А.Эйнштейна на все области знания (И.М.Сеченов, В.И.Вернадский, А.А.Ухтомский).
А.А.Ухтомский. Учение о доминанте. Философские и морально-этические выводы. «Инстинкты пространства, времени, счисления, симметрии». «Социальный инстинкт». Доминанта на лицо другого. Закон заслуженного собеседника (« … мир для человека таков, каким он его заслужил; а человек таков, каков его мир», « … каковы доминанты человека, таков и его интегральный образ мира», « … человек видит реальность такою, каковы его доминанты»). Значение времени («Много проблем философского содержания возникло оттого только, что люди пытались характеризовать вещи и самих себя в постоянных чертах, независимо от времени»). Хронотоп. « … в чем я вижу чрезвычайное приобретение для человеческой мысли в таком точном и, в то же время, ярко конкретном понятии, как «хронотоп», пришедшем на смену старым отвлеченностям «времени» и «пространства». С точки зрения хронотопа, существуют уже не отвлеченные точки, но живые и неизгладимые из бытия события; те зависимости (функции), в которых мы выражаем законы бытия, уже не отвлеченные кривые линии в пространстве, а «мировые линии», которыми связываются давно прошедшие события с событиями данного мгновения, а через них – с событиями исчезающего в дали будущего. Если бы я обладал скоростью, превышающей скорость света, я смог бы видеть события будущего, вытекающие из сейчас переживаемого момента. Тогда можно было бы поднять вопрос о том, как нужно было бы переделать события текущего момента, чтобы дальнейшая «мировая траектория» повела к тому, что желательно. Человек с ужасом остановился бы на протекающем моменте, если бы с ясностью увидал, что в будущем он таит в себе предопределенное несчастье для того, кто ему дороже всего. Но у нас нет скоростей, превышающих скорость света! … нам приходится реально нести на себе тягу истории, как ее участникам, а о будущем думать лишь гадательно, руководясь предупредительными признаками со стороны глаз и ушей … Сердце, интуиция, совесть – самое дальнозоркое, что у нас есть, это уже не наш личный опыт, но опыт поколений, донесенный до нас, во-первых, соматической (телесной) наследственностью от наших предков и, во-вторых, преданием слова и быта, передававшимся из веков в века, как копящийся опыт жизни, художества и совести народа и общества, в котором мы родились, живем и умрем. … Мне затаенно больно и страшно за людей, когда они радостны, потому что меня охватывает тогда жалость к ним, - потому что я знаю, что вот этому самому милому и радостному сейчас существу скрыты те горести и печали, которые уже таятся в этом самом хронотопе, который его окружает, уже растет то дерево, из которого будет изготовлен его гроб, уже готова та земля, в которой будут лежать его кости. … Да, вот он – хронотоп в своей страшной реальности, в котором предопределяются количественные связи истории и человеческого бытия; где траектории, или «мировые линии», предопределяют событие так же, как уравнение кривой предопределяет координаты точек, которые на этой кривой лежат; и где событие, как раз навсегда неизменный и роковой факт, предопределяет дальнейшее течение во времени … » (Из писем А.А.Ухтомского. 1927г.) Влияние творчества Ф.М.Достоевского на миросозерцание А.А.Ухтомского.
Проблема пространства и времени в искусстве. Разграничение пространственных и временных видов искусств. Г.Лессинг «Лаокоон, или о границах живописи и поэзии » (1766г.).
П.А.Флоренский. Курс лекций во ВХУТЕМАСе (1921-1923 гг.). «Анализ перспективы».Онтологическое толкование пространственности. Вопрос о пространстве как вопрос о миропонимании вообще. Исследование пространственных и временных форм в искусстве.
Отдельные аспекты проблемы художественного пространства и времени в работах В.Виноградова, В Проппа, А.Цейтлина, Б.Шкловского и др.
Значение концепции М.М.Бахтина. Зависимость свойств художественного пространства и времени от свойств «материи литературы». В художественном произведении реальные пространство и время преобразуются в соответствии с идеей художника, его «переживанием» пространства и времени, отношением к действительности. Художественное время может быть прерывным, дискретным, многомерным, обратимым в прошлое (=инверсия), неравномерным в течении. И художественное пространство обычно дискретно, многомерно.
Существенная взаимосвязь, неразделимость времени и пространства в художественном мире. Введение понятия «хронотоп» в качестве одной из основных категорий литературоведения. «Формы времени и хронотопа в романе» (1937-1938 гг.). Хронотоп – «существенная взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе». («В литературно-художественном хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем».)
Хронотоп как воплощение единства формы и содержания. «Хронотопичность» художественного образа. «Точка зрения всегда хронотопична, то есть включает в себя как пространственный, так и временной момент. С этим непосредственно связана и ценностня (иерархическая) точка зрения (отношение к верху и низу)». (Бахтин М.М. Из записей 1970-1971 годов // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.,1986. С.338.)
Историчность хронотопа. («Человек не рождается с «чувством времени», его временные и пространственные понятия всегда определены той культурой, к которой он принадлежит» А.Я.Гуревич.)
Развитие пространственно-временных форм в искусстве и культуре разных эпох. Освоение реального исторического хронотопа в литературе, движение художественных пространственно-временных форм. Вертикальная средневековая модель мира, ценностное пространство. Переход к горизонтальной модели в эпоху Возрождения. «Открытие времени» (движение во времени становится основным). Работы Д.С.Лихачева и А.Я.Гуревича.
Особенности фольклорного хронотопа. Хронотоп и поэтика литературных родов.
Жанровое значение хронотопа. Понятие «память жанра» как узловое в исторической поэтике. С помощью этого понятия Бахтин снял «противоположение исторической и синхронической поэтики». С помощью этого понятия описывается передача во времени жанровых структур, сформировавшихся ранее в условиях непосредственного общения (Вяч. Вс. Иванов).
Жанр как композиционная форма. «Каждый поэтический жанр … представляет прежде всего своеобразное композиционное задание …». « … столь существенное для литературы понятие о поэтических жанрах как об особых композиционных единствах связано в поэзии (как и в живописи) с тематическими определениями: героическая эпопея и лирическая поэма, ода и элегия, трагедия и комедия отличаются друг от друга не только по своему построению, но имеют каждая свой характерный круг тем» (В.М.Жирмунский). «Роман есть чисто композиционная форма организации словесных масс» (М.М.Бахтин). Хронотоп – «структурный закон жанра, в соответствии с которым естественное время-пространство деформируется в художественное» (Ю.М.Лотман).
Эпос и роман («переворот в иерархии времен», «изменение временной модели мира», «ориентация на незавершенное настоящее»). Ценность прошлого в эпосе и ценность настоящего в романе. Эволюция романного хронотопа.
Хронотоп отдельного произведения как структура, объединяющая разные типы хронотопов (проблема взаимодействия).
Утверждение хронотопа в качестве универсальной категории искусствознания (40-70-е гг.). Дискуссионные проблемы комплексного изучения художественного времени и пространства. Симпозиум «Проблемы ритма, художественного времени и пространства в литературе и искусстве» (1970г.), конференции ВГИКа, ЛГИТМИКа, Даугавпилсского пед. института.
Кризис «бахтинологии». Размывание значений эстетических категорий М.М.Бахтина.
Диалектическая противоречивость идей М.М.Бахтина или совершенно новый, «особый» тип гуманитарного знания. Метафоричность категорий М.М.Бахтина («Вызывающе неточный» язык – М.Гаспаров, «метариторика» - Р.Лахман). «Термины, применяемые Бахтиным в его литературоведческих работах, являются лишь знаками философских категорий и не имеют самостоятельного значения» (А.Большакова). « … сегодня необходимо методологическое «воздержание от суждения» в отношении всех наиболее популярных и наименее понятных бахтинских понятий и терминов: «диалог», «карнавализация», «полифония», «хронотоп» … » (В.Махлин).
Литература
1. Вернадский В.И. Размышления натуралиста: Пространство и время в неживой и живой природе. М.,1975.
2. Ухтомский А.А. Собр. соч. Т.1 Учение о доминанте. Л.,1950.
3. Ухтомский А.А. Письма // Пути в незнаемое. Сб. 10. М.,1973. С.371-437.
4. Меркулов В.Л. О влиянии Ф.М.Достоевского на творческие искания А.А.Ухтомского // Художественное и научное творчество. Л.,1972. С.170-177.
5. Хализев В.Е. Интуиция совести (теория доминанты А.А.Ухтомского в контексте философии и культурологии XX века) // Евангельский текст в русской литературе XYIII – XX веков. Вып. 3. Петрозаводск, 2001. С.21-42.
6. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художесвенно-изобразительных произведениях. М.,1993.
7. Цейтлин А. Время в романах Достоевского. (К социологии композиционного приема) // Родной язык в школе. 1927. Кн.5. С.3-17.
8. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.,1975. С.234-407.
9. Бахтин М.М. Эпос и роман (О методологии исследования романа) // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.,1975. С.447-483.
10. Бахтин М.М. Из записей 1970-1971 годов // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.,1979. С.336-360.
11. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М.,1979. С.209-251.
12. Лихачев Д.С. Литература-реальность-литература.Л.,1984.
13. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.,1984.
14. Семиотика пространства и пространство семиотики. Труды по знаковым системам. XIX. Вып.720. Тарту,1986.
Стремление к точности литературоведения. Зарождение структурализма. К. Леви-Строс.
Когда автор после мучительных раздумий над будущим произведением берет в руку перо или садится за компьютер, он вряд ли беспокоится о том, как проявит себя хронотоп в тексте и какие исторические разновидности художественного времени и художественного пространства ему предстоит осветить в повести или романе. Писатель решает не теоретические проблемы, а сугубо конкретные. Вот когда произведение будет напечатано, признано заслуживающим внимания, критики и литературоведы займутся его «диагностикой».
В процессе работы над текстом решаются сугубо практические вопросы. Как назвать произведение, чтобы слоган новой книги не затерялся во множестве похожих? С чего начать, чтобы, взяв в руки книгу, читатель от нее как можно дольше не оторвался? У героев главных и второстепенных должны быть имена, желательно запоминающиеся и вызывающие определенные ассоциации. Стало быть, надо всем дать имена, фамилии, прозвища. Персонажи не склонны жить дружно, они непременно станут конфликтовать, а как сделать эти распри и ссоры наиболее выразительными? А чем все успокоится, когда можно поставить точку, чтобы вымышленная жизнь не обрывалась внезапно, а как бы продолжалась за пределами повествования. Так или иначе, а вопросов этих не избежать. На помощь автору приходит его писательское ремесло и опыт классиков.