СОДЕРЖАНИЕ

1. ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ. ПРЕДПОСЫЛКИ
ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ОС¬НОВНЫЕ ЧЕРТЫ. 3
2. РАННЯЯ АНТИЧНАЯ ОНТОЛОГИЯ: МИЛЕТСКАЯ,
ПИФАГОРЕЙСКАЯ, ЭЛЕЙСКАЯ ШКОЛЫ. ГЕРАКЛИТ. ДЕМОКРИТ .7
3. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭТИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ
АНТИЧНОСТИ. 14
ЛИТЕРАТУРА 16



1. ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ. ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ОС¬НОВНЫЕ ЧЕРТЫ.
Античная философия представляет собой совокупность уче¬ний, развивавшихся в Древней Греции и в Древнем Риме с VI в. до н. э. по VI в. н. э. Это целая историческая эпоха от форми¬рования архаических полисов на ионийском и италийском по¬бережье до расцвета демократических Афин и последующего кризиса и крушения полиса, перехода в Древнем Риме от рес¬публики к монархии.
Обычно начало древнегреческой филосо¬фии связывают с именем Фалеса Милетского (625—547 гг. до н. э.), конец — с декретом византийского императора Юстини¬ана о закрытии философских школ в Афинах (529 г. н.э.).
Это тысячелетнее развитие философских идей демонстри¬рует удивительную общность, обязательную направленность на объединение в едином космическом универсуме природы, бо¬гов и человека. Во многом это объясняется языческими (поли¬теистическими) корнями античной философии, и в то же вре¬мя свидетельствует об особом, присущем данной эпохе теорий-ном настрое созерцательности, стремлении одним взглядом охватить всю ойкумену, мироздание в целом.
Основное содержание античной философии составляет фи¬лософия древних греков, собственно римскую философию выч¬леняют из философии эллинистического периода, развивавшей¬ся в Греции и Риме с III в. до н э. Для греков природа выступа¬ет единственным абсолютом, она не сотворена богами, а сами боги составляют ее неотъемлемую часть и олицетворяют основные природные стихии. Человек же не теряет своей изначаль¬ной связи с природой, но живет не только «по природе», но и «по установлению», на основе разумного обоснования.
Человеческий разум у греков освободился от власти богов, грек их уважает и не будет оскорблять, но в своей повседнев¬ной деятельности он будет преследовать собственные интере¬сы и полагаться на самого себя, зная, что не потому человек счастлив, что его любят боги, а потому его любят боги, что он счастлив. Важнейшим открытием человеческого разума для греков выступает закон (nomos), который возвышается над ча-стными интересами. Номос — это разумное установление, при¬нятое всеми жителями города, его гражданами, и равнообязательное для всех. Поэтому такой город есть также государство, город-государство, полис. В полисе закон (nomos) приобрета¬ет характер рациональной правовой идеи, подлежащей обсуж¬дению.
Полисный характер греческой жизни с ее ролью народно¬го собрания и публичных ораторских состязаний объясняет до¬верие греков к разуму, теории, а поклонение безличному аб¬солюту (природе) — постоянный интерес философии к пробле¬мам физики, которая в даль-нейшем развитии философии оказывается тесно связанной с метафизикой (учением о первоосновах бытия).
Гражданский характер общественной жизни и роль личностного начала в ней нашли обоснование в этике (практической философии), обо-сновывающей человеческие добродетели, должную меру че¬ловеческой жизни. Созерцательность, рассмотрение проблем мироздания в единстве природы, богов и человека служила обоснованием норм человеческой жизни, положения челове¬ка в мире, путей достижения благочестия, справедливости и даже личного счастья.
Сама картина мироздания, характерная для возникающей философии, представляет собой данный в наглядно-образной форме ответ на вопросы полисной жизни. Здесь присутствуют основные реалии личной и общественной жизни древнего гре¬ка: человек, бог и государство. Но боги не могут дать ответа на ставшие жизненно важными вопросы о справедливости и бла¬гочестии, силе и мудрости и т. д. На эти, бывшие привилегией богов вопросы дерзает ответить философия, от¬крыто заявляющая о своей любви к мудрости, считающейся отныне «полезной», в отличие от мифов, расцениваемых отны¬не как «вымыслы прежних времен», бесполезные и бессмыс¬ленные.
Обостренный интерес к явлениям политической жизни, межполисным и внутриполисным отношениям, сочетается у первых философов, начиная с Фалеса, с размышлениями о судь¬бах мироздания. При этом они переносят и политическую тер¬минологию, и политическую (от слова «политес» — гражданин) проблематику на модель мироздания. Но было бы неправомер¬но рассматривать эту особенность лишь как следствие мифо¬логического мышления, от которого нарождающаяся филосо¬фия не могла избавиться. Благодаря перенесению проблем борь¬бы и справедливости на космос и рассмотрению его в рамках космической компенсации и меры, открывался целый спектр возможностей рационального обсуждения фундаментальных вопросов философии и разрушения мифологической картины мира, где господствовали боги-олимпийцы.
Философия приходит на смену предфилософским описани¬ям мира, содержащимся уже в поэмах Гомера и Гесиода, то¬гда, когда происходит отказ от персонифицированного взгляда на мир, при котором каждый из богов-олимпийцев олицетво¬рял ту или иную природную стихию, тот или иной социальный навык (Зевс, Посейдон, Аид, Афродита, Афина, Гефест, Арес и другие боги-олимпийцы), и начинается поиск безличного ос-нования всех вещей, первосубстанции, которая у первых фило¬софов и отождествлялась чаще всего с той или иной природной стихией. Соответственно природа («фюсис») занимает централь¬ное место в философских размышлениях, что позволяет харак¬теризовать первых философов как «физиков», «фисиологов» в терминологии Аристотеля.
При этом природа не обосабливается как объект самостоя¬тельного и специального рассмотрения и не отрывается от окружающих человека вещей, не изначально трансцендируется, а предстает перед человеком труднопостижимым, но доступ¬ным абсолютом и оказывается предметом созерцания, прежде всего как совокупность окружающих человека вещей. Другое дело, что человек не может и не должен останавливаться на фе-номенах, «человек философствующий» начинает «удивляться» повседневному окружению, он ищет подлинной природы, ко¬торая «любит скрываться».
Природа при этом рассматрива¬лась как живое (гилозоизм), одушевленное (панпсихизм) и бо¬жественное (пантеизм) целое. Хотя природа превращается у гре¬ков в объект теорийного видения, на этом пути и развивается ее понятийный аппарат, первоначально в ранней философии сохра¬няются следы персонификации, а гилозоизм оказывается неис¬кореним из философских концепций природы, что свидетельство¬вало не только о мифологическом прошлом философии, но в рамках философии позволяло обосновать присутствие человека в мире, его субстанциональную укорененность в природе.
Космогонические учения (учение о происхождении мира), космология (учение об устройстве мироздания), на смену кото¬рой затем приходит онтология (учение о бытии), этика не отде¬лены друг от друга, они все вместе характеризуют античную философию, которая ставила своей целью обосновать рацио¬нальное мироустройство, включая разумный порядок вещей и человеческой жизни. Размышления о том, что есть этот мир, составляют содержание «физики» (космогония и космология). Размышления о том, как существует этот мир и как осуществ-ляется в нем порядок, как возможны справедливость, благоче¬стие и право, каковы неизменные и вечные основания миро¬здания — все это входит в вопросы метафизические. Такого рода вопросы свидетельствовали о переосмыслении «божественнос¬ти» космоса, его вечных законов, которые люди традиционно связывали с именами богов и которые с эмансипацией приро¬ды и человека от божественного вмешательства превратились в «вечные вопросы» философии.
2. РАННЯЯ АНТИЧНАЯ ОНТОЛОГИЯ: МИЛЕТСКАЯ,
ПИФАГОРЕЙСКАЯ, ЭЛЕЙСКАЯ ШКОЛЫ. ГЕРАКЛИТ. ДЕМОКРИТ
Первый период греческой философии (6 в. до н. э.) — это натурфилософский период, когда на первый план выходят проблемы философии природы. В пределах этого пе¬риода выделяют ранних натурфилософов (Фалес, Анаксимандр,Анаксимен, Гераклит, Пифагор, Ксенофан, Парменид) и по¬здних натурфилософов (Эмпедокл, Анаксагор, Демокрит).
Ран¬ние натурфилософы — монисты. Они обращаются к поиску одного начала, с которым и связывают происхождение и суще¬ствование мира. Поздние натурфилософы — плюралисты, они вводят множество начал и обосновывают тот или иной прин¬цип космообразования.
К наиболее выдающимся представителям милетской школы относят Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена.
Фалес из Милета (ок. 625—547 до н.э.) — родоначальник ев-ропейской науки и философии; кроме того, он математик, астроном и политический деятель, пользовавшийся большим уваже¬нием сограждан. Фалес происходил из знатного финикийского рода. Он много путешествовал, а свои знания старался применять на практике. Он — автор многих технических усовершенствова¬ний, осуществил измерения памятников, пирамид и храмов в Египте.
Фалес произвел буквально переворот в мировоззрении, выдви¬нув идею субстанции — первоосновы всего, обобщив все многооб¬разие в единосущее и усмотрев начало всего во влаге: ведь она пронизывает собой все. Аристотель сказал, что Фалес впервые по¬пытался найти физическое начало без посредства мифов. Хотя идея Фалеса о «первосущности» представляется нам сейчас наивной, но с исторической точки зре¬ния она чрезвычайно важна: в положении «все из воды» была дана «отставка» олимпийским, т.е. языческим, богам, в конечном счете, мифологическому мышлению, и продолжен путь к естественному объяснению природы. В чем же еще состоит гениальность отца европейской философии? Ему впервые пришла мысль о единстве мироздания. Эта идея, однажды родившись, никогда уже не уми¬рала: она сообщалась его ученикам и ученикам его учеников... Фалес, как и его преемники, стоял на точке зрения гилозоизма — воззрения, по которому жизнь — имманентное свойство материи, сущее — само по себе движущееся, а вместе с тем и одушевленное. Фалес полагал, что душа разлита во всем сущем. По сообщению Аристотеля, Фалес рассматривал душу как нечто спонтанно-активное. Согласно Плутарху, Фалес называл бога универсальным интеллектом: бог есть разум мира.
Преемник Фалеса Анаксимандр (ок. 610 — после 540 до н.э.) первым возвысился до оригинальной идеи бесконечности миров. За первооснову сущего он принял апейрон — неопределенную и беспредельную субстанцию: ее части изменяются, целое же оста¬ется неизменным. Это бесконечное начало характеризуется как божественное, созидательно-движущее начало: оно недоступно чувственному восприятию, но постижимо разумом. Поскольку это начало бесконечно, оно неистощимо в своих возможностях обра¬зования конкретных реальностей. Это вечно живой источник но¬вообразований: в нем все находится в неопределенном состоянии, как реальная возможность. Все существующее как бы рассыпано в виде крохотных долек. Так малые крупицы золота образуют целые слитки, а частички земли — ее конкретные массивы.
Третий представитель Милетской школы — Анаксимен (ок. 585—525 до н.э.). Он полагал, что первоначалом всего является воздух, мысля его как бесконечное и видя в нем легкость изменяе¬мости и превращаемости вещей. Согласно Анаксимену, все вещи возникли из воздуха и представляют собой его модификации, обра¬зующиеся путем его сгущения и разряжения. Итак, милетцы осуществили прорыв своими воззрениями, в которых однозначно был поставлен вопрос: «Из чего все?» Ответы у них разные, но именно они положили начало собственно фило¬софскому подходу к вопросу происхождения сущего: к идее суб¬станции, т.е. к первооснове, к сущности всех вещей и явлений мироздания.
Пифагор (VI в. до н.э.) был тоже озабочен проблемой: «Из чего все?», но решал ее иначе, чем милетцы. «Все есть число» — вот его исходная позиция. Он, первый назвавший философию этим именем, трудил¬ся не в одиночку, а в организованной им школе, куда, кстати, входили и женщины . Именно в числах пифагорейцы усматривали свойства и отношения, присущие различным гармоническим со¬четаниям сущего. Пифагорейцы видели в числе и математических отношениях объяснения скрытого смысла явлений, законов при¬роды. Они изучали зависимость характера звучания музыкальных инструментов от длины струн; искали простые числовые отноше¬ния в геометрии и астрономии. Пифагор успешно разрабатывал различного рода математические доказательства, что способство¬вало развитию принципов точного рационального типа мышле¬ния. Культура такого типа мышления развивается до сей поры. Пифагорейцы одними из первых тонко осмыслили значимость числа не только в конкретно-научном, но и в философском мыш¬лении. Важно подчеркнуть, что пифагорейцы хоть и абсолютизи¬ровали числа, достигли немалых успехов в своих поисках гармо¬нии, удивительно красивой количественной согласованности, ко-торая пронизывает все сущее, прежде всего явления Космоса.
Пифагор учил, что душа бессмертна. Ему принадлежит идея перевоплощения душ. Он считал, что все происходящее в мире снова и снова повторяется через определенные периоды времени, а души умерших через какое-то время вселяются в других, животворяя их телесность.
Великим диалектиком античного мира является Гераклит из Эфеса (ок. 530—470 до н.э.). Все существующее, по Гераклиту, постоянно переходит из одного состояния в другое. Ему принадлежат знаменитые слова: «Все течет!» (можно ли переоценить эту гениальную максиму?!), «В одну и ту же реку нельзя войти дважды», «В мире нет ничего неподвижного: холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высы¬хает, сухое увлажняется». Возникновение и исчезновение, жизнь и смерть, рождение и гибель — бытие и небытие — связаны между собой, обусловливая и переходя друг в друга.
Согласно воззрениям Гераклита, переход явления из одного со-стояния в другое совершается через борьбу противоположностей, которую он называл вечным всеобщим Логосом, т.е. единым, общим для всего существования законом: не мне, но Логосу вни¬мая, мудро признать, что все — едино. По Гераклиту, огонь и Логос «эквивалентны»: «огонь разумен и является причиной управле¬ния всем», а то, что «всем управляет через все», он считает разу¬мом. Гераклит учит, что мир, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, а был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и закономерно угасающим. Огонь — образ вечного движения. Гилозоистический пантеизм обретает у него наиболее со¬вершенное выражение.
К Элейской школе принадлежали Ксенофан, Парменид, Зенон. Гераклит подчеркнул одну сторону противоречия бытия — из¬менение вещей, текучесть сущего. Подвергая критике гераклитон¬ское учение, Ксенофан, а особенно Парменид и Зенон обратили внимание на другую сторону — на устойчивость, сохранение вещей. Принято считать, что греки вообще не были склонны к умеренности ни в своих теориях, ни в своей жизни. Если Гераклит утверждал, что все изменяется, то Парменид — прямо противопо¬ложное: ничто не изменяется. Замечательно по силе обобщения утверждение Парменида: «Ничто не может стать чем-нибудь и нечто не может превратиться в ничто» .
Ксенофан выступал против антропоморфических элементов в рели¬гии: он высмеивал богов в человеческом виде и жестоко бичевал поэтов, которые приписывают небожителям желания и грехи че¬ловека. Он считал, что бог ни телом, ни духом не походит на смерт¬ных.
Ксенофан высказал ряд оригинальных для своего времени мыс¬лей, например о происхождении Земли, полагая, что она появи¬лась из моря. В качестве аргументов он ссылался на то, что в от¬далении от моря (в горах) находят раковины, а на камнях — от¬печатки рыб и растений. (Это уже не мифология, а строгая логика научного порядка.)
Философские воззрения Ксенофана особо значимы для нас по¬тому, что он стоял во главе монотеистов и во главе скептиков. Нерешитель¬ность его тонкого ума посеяла семена скептицизма, которые про¬растают на ниве всей последующей истории философии. Впервые именно Ксенофан осуществил разделение видов зна¬ния, сформулировав проблему соотношения «знания по мнению» и «знания по истине». Показания чувств дают не истинное знание, а лишь мнение, видимость: «над всем царит мнение», «людям не истина, а лишь мнение доступно», утверждает мыслитель .
Парменид (конец VII—VI в. до н.э.) — философ и политический деятель, центральная фигура Элейской школы. Парменид написал поэму «О приро¬де», где образно представлен путь познания в виде аллегорическо¬го описания путешествия юноши к богине, открывающей ему ис¬тину. В первых же стихах поэмы Парменид провозглашает гла-венствующую роль разума в познании и подсобную роль чувств. Он разграничивает (вслед за Ксенофаном) истину, основанную на рациональном познании, и мнение, основанное на чувственных восприятиях, которые знакомят нас лишь с видимостью вещей, но не дают знания их истинной сущности. Философию он разделил на философию истины и философию мнения, назвав критерием истины разум, в чувствах же, говорил он, точности нет: не дове¬ряйте чувственным восприятиям, не вращайте бесцельно глазами, не слушайте ушами, в которых раздается только шум, и не бол¬тайте праздно языком, но разумом исследуйте высказанные дока¬зательства.
Центральной идеей Парменида является бытие, соотношение мышления и бытия. Мышление всегда относится к чему-то, ибо без сущего, о котором оно высказывается, мы не найдем мысли. Попробуйте помыслить ни о чем! И вы убедитесь, что это невоз¬можно. Ничего нет и ничего не будет, кроме сущего, да и нет сущего, где было бы пусто от сущего. Бытие не возникло: оно непреходяще. Гениальна идея Парменида о том, что нет и не может быть пустого пространства и времени вне изменяющегося бытия. Сущее Парменид считал лишенным изменчивости и многообразия. Парменид тем самым создал непроходимую про¬пасть между миром, как он дан нам в восприятии, полным дви¬жения, и миром единого и неподвижного бытия, открывающего¬ся мышлению. Тут у Парменида выявля¬ется исключительно глубокая идея о предметной отнесенности мысли; эта фундаментальная идея остается непоколебимой в веках. Любопытна мысль Парменида, считавшего, что Вселенная не имеет недостатков. Характеризуя сущее в его цельности, он говорит: сущее не может быть «ни чуточку больше, ни чуточку меньше». Стало быть, нет и пустого пространства: все напол¬няется бытием. Эта мысль полностью верна — в духе А. Эйнш¬тейна.
Особо подчеркнем, что Парменид увязывал духовный мир че-ловека с такими детерминантами, как положение человека и уро¬вень его телесной организации: высшая степень организации дает и высшую степень мышления. А телесность и духовность совпада¬ют в мироздании в Боге.
Зенон Элейский (ок. 490—430 до н.э.) — философ и политичес¬кий деятель, любимый ученик и последователь Парменида.
Внутренние противоречия понятия о движении ярко выявля¬ются в его знаменитой апории «Ахиллес», где анализируется положе¬ние, при котором быстроногий Ахиллес никогда не может догнать черепахи. Почему? Всякий раз, при всей скорости своего бега и при всей малости разделяющего их пространства, как только он ступит на место, которое перед тем занимала черепаха, она не¬сколько продвинется вперед. Как бы ни уменьшалось пространст¬во между ними, оно ведь бесконечно в своей делимости на проме¬жутки, и их надобно все пройти, а для этого необходимо бесконеч¬ное время. И Зенон, и мы прекрасно знаем, что не только Ахиллес быстроногий, но и любой хромоногий тут же догонит черепаху. Но для философа вопрос ставился не в плоскости эмпирического су¬ществования движения, а в плане мыслимости его противоречи¬вости в системе понятий, в диалектике его соотношения с про¬странством и временем.
Апории Зенона связаны с диалектикой дробного и непрерыв¬ного в движении (а также самом пространстве-времени). Если считать, что «время» измеряется количеством отрезков, то заключение справедливо. Обычно, однако, указывают, что Зенону просто не было знакомо понятие суммы бесконечного ряда, иначе он увидел бы, что бесконечное число слагаемых дает все же конечный путь, который Ахиллес, двигаясь с постоянной скорос¬тью, без сомнения, преодолеет за надлежащее (конечное) время.
Таким образом, элеатам не удалось доказать, что движения нет. Они своими тонкими рассуждениями показали то, что едва ли кто из их современников осмысливал, — что такое движение? Сами они в своих размышлениях поднялись на высокий уровень фило¬софских поисков тайны движения.



3. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭТИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ
АНТИЧНОСТИ
Античная Греция положила начало западноевропейской философской традиции вообще и философской антропологии в частности. В древнегреческой философии первоначально че¬ловек не существует сам по себе, а лишь в системе определен¬ных отношений, воспринимаемых как абсолютный порядок и космос. Само поня¬тие космоса имеет здесь человеческий смысл, вместе с тем че¬ловек мыслится как часть космоса, как микрокосм, являющийся отражением макрокосмоса, понимаемого как живой орга¬низм. Именно таковы взгляды на человека у представителей милетской школы, стоящих на позициях гилозоизма, т.е. отри¬цавших границу между живым и неживым и полагавших все¬общую одушевленность универсума.
Поворот к собственно антропологической проблематике свя¬зан с критической и просветительской деятельностью софистов и создателем философской этики Сократом. Исходный принцип софистов, сформулированный их лидером Протагором, следую¬щий: «Мера всех вещей — человек, существующих, что они су¬ществуют, а несуществующих, что они не существуют» .
Для Сократа основной интерес представляет внутренний мир человека, его душа и добродетели. Он впервые обосновы¬вает принцип этического рационализма, утверждая, что «добродетель есть знание». Поэтому человек, познавший, что такое добро и справедливость, не будет поступать дурно и не¬справедливо. Задача человека как раз и состоит в том, чтобы всегда стремиться к нравственному совершенству на основе познания истины. И прежде всего она сводится к познанию самого себя, своей нравственной сущности и ее реализации.
Демокрит — представитель материалистического монизма в учении о человеке. Человек, по Демокриту, — это часть при¬роды, и, как вся природа, он состоит из атомов. Из атомов же состоит и душа человека. Вместе со смертью тела уничтожает¬ся и душа. В отличие от такого вульгарно-материалистическо¬го взгляда на душу человека, его этическая концепция носит более деликатный характер. Цель жизни, по нему, — счастье, но оно не сводится к телесным наслаждениям и эгоизму. Счас¬тье — это, прежде всего радостное и хорошее расположение духа — эвтюмия. Важнейшее условие ее — мера, соблюсти ко¬торую помогает человеку разум. В отличие от Демокрита Платон стоит на позиции антропо-логического дуализма души и тела. Но именно душа является субстанцией, которая делает человека человеком, а тело рас¬сматривается как враждебная ей материя. Поэтому от качества души зависит и общая характеристика человека, его предна¬значение и социальный статус. На первом месте в иерархии душ находится душа философа, на последнем — душа тирана. Это объясняется тем, что душа философа наиболее мудрая и восприимчива к знанию, а это и является главным в характеристике сущности человека и его отличия от животного.
В концепции Аристотеля человек рассматривается как су¬щество общественное, государственное, политическое. И эта социальная природа человека отличает его и от животного, и от «недоразвитых в нравственном смысле существ», и от «сверх¬человека». По этому поводу он пишет, что «тот, кто не способен вступать в общение или, считая себя существом самодовлею¬щим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет эле¬мента государства, становясь либо животным, либо божествoм» . Еще один отличительный признак человека—его разум¬ность, «человек и есть в первую очередь ум». Таким образом, человек, по Аристотелю, — это общественное животное, наде¬ленное разумом. Социальность и paзумность — две основные характеристики, отличающие его от животного.


ЛИТЕРАТУРА

1. Адо П. Что такое античная философия. - М., 1999.
2. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник. - М., 2004.
3. Аристотель. Сочинения: В 4 т. М., 1983. Т. 4. С. 63, 259, 378.
4. История философии: Учебник для вузов/ В. Ильин. - СПб., 2003. -Гл. 1,2.
5. Канке В.А. Философия. Исторический и систематический курс. — М., 2002.-Гл. 1.
6. Платон. Сочинения: В 3 т. М., 1970. Т. 2. С. 238.
7. Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. Ч. 1. С. 91—93, 103— 104.
8. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней и средневековой филосо¬фии.-М., 1991.